С одной стороны, мне точно понадобится помощник, который никому ничего лишнего не расскажет и сможет где-то постоять и за кем-то последить. Но с другой стороны, стоит ли подвергать Кошеля опасности. А в то, что моё расследование опасно, я был уверен на сто процентов.

С варкого борща особых проблем не возникло, а вот стирка далась нелегко. Жизнь в двадцать первом веке, приучила к автоматическим стиральным машинкам. Закинул шмотки в стиралку и потом не забудь их из неё достать и повесить сушить. А сейчас стирка потребовала от меня вспомнить давно забытые умения предков.

Пришлось бороться с космическим агрегатом, под названием «Волна-2М». Сначала я, засыпал в стиралку слишком много порошка «Лотос», и машинка начала исторгать из себя густую пену, причём клонируя её в промышленных масштабах.

А когда я справился с потопом и провёл вынужденную уборку, ванны и прихожей, на меня обрушились новые напасти. Первое же полоскание показало, что резиновый шланг, выпускавший воду прямо в ванну, нужно фиксировать надёжно, иначе затопления соседей не избежать. А после того, как шланг был намертво зафиксирован синей изолентой, и началась окончательная выжимка шмоток, стиралка показала свой буйный норов. Едва барабан раскрутился до максимальной скорости, она начала скакать как бешеная антилопа и попыталась убежать из ванной, прямиком в зал. И чтобы этого не произошло, мне пришлось на неё усесться. От подобного времяпрепровождения в недалёком будущем я совсем отвык.

А в тот момент, когда за окнами начало темнеть и по второму каналу начали показывать телефильм «Хороший доктор», на меня совершенно неожиданно напал нервный мандраж. Видимо, проснулся комплекс самозванца, ведь завтра у меня первый день реальной службы.

И вроде ничего особенного, тем более работу я знал. Но вот только времечко было не моё, и что-то я просто мог не знать или упустить. Похоже, завтра придётся многое вспоминать и многому учиться на ходу.

Просмотр советского телевидения меня немного успокоил. А когда за окнами послышался голос Кошеля, запевшего балладу Высоцкого о доблестном рыцаре, я немного удивился выбором репертуара и заснул под слова:

'Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты солёные слёзы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почём, — Значит нужные книги ты в детстве читал!' * * *

28 апреля 1980 год.

Засыпал я спокойно, но снились мне какие-то ужасы. Я бежал по тёмному туннелю, а за мной кто-то гнался. Причём этот кто-то буквально наступал на пятки и вызывал животный страх. Проснулся в холодном поту, за пять минут до звонка будильника и сразу отправился в душ.

От ношения формы я давно отвык. В будущем надевал мундир только во время смотров и важных совещаний в следственном комитете. Теперь же, в фуражке и сапогах придётся ходить практически постоянно.

Позавтракал чаем и бутербродами с чёрной икрой, оставшимися после визита Зины. Затем облачился и выбрался на улицу. Здание, занимаемое милицией, находилось за дальней стороной комбината, так что идти пришлось мимо центральной проходной, в самый час пик. Первая смена заходила на территорию предприятия.

Увидев массу людей, идущих на работу, я только сейчас осознал, как всё изменилось в будущем. По улицам со всех сторон текли ручейки советских граждан, сливаясь в толпу. Подъезжали автобусы и редкие машины.

Добравшись до РОВД, я направился в помещение, где собирались на утреннюю планёрку участковые в моё время, однако сразу обломался. Сейчас в Ленинской комнате толпились получающие разнарядку инспектора дорожного движения.

Ко мне подошёл Гена гаишник, с мотоциклетной каской в руках.

— Саня, ну как там вчерашний банкет закончился? — первым делом поинтересовался он.

— Да вроде всё нормально. Я после вас через полчасика ушёл. — Разумеется, про спор и стычку с личным водилой директора комбината, я сообщать не стал. Конечно, всё равно народ узнает, но лучше пусть сами и не от меня.

— Кстати, сегодня с утра все только про наш футбольный матч говорят. Некоторые видели лично. Другие жалеют, что не посмотрели. Пять-четыре, против комбинатовских, я до сих пор не верю — восторженно протараторил Гена и внезапно осёкся. Затем посмотрел на циферблат наручных часов. — А ты чего стоишь, со мной лясы точишь? Твои уже на втором этаже наверняка собрались. Поспешить бы тебе на планёрку, а то в первый день после отпуска лучше не опаздывать.

И только в этот момент я вспомнил, что до восемьдесят третьего года, участковые инспектора были приписаны к уголовному розыску. Забежав по лестнице, я зашёл куда надо. Обнаружил, что все уже собрались, и уселся у двери на свободный стул.

А буквально через пять секунд из своего кабинета вышел начальник уголовного розыска, майор Лавренов и провёл короткую беседу с сотрудниками, разбавленную нарезанием конкретных задач.

Майор Лавренов оставался на той же должности долгое время. Под его руководством я прослужил пять лет, так что ничего необычного не услышал.