На первый взгляд тут продавали только инструмент, древнюю рухлядь и витражные шмотки. Чуть отдельно расположились столики радиолюбителей. Но на самом деле из-под полы тут можно было купить всякую всячину.

Безусловно, Советские власти подобные барахолки не жаловали и часто разгоняли торгашей. Но они всё равно собирались снова на облюбованных местах и расстилали свои покрывальца прямо на тротуаре, с разложенным на них нехитрым товаром.

Разумеется, директор рынка закрывал на это глаза за небольшое вознаграждение, а местные ППСники и участковый зачастую имели возможность купить что-то по дешёвке, буквально за три копейки или сходить в ресторан засечёт барыг. Как таковой постоянной мзды, в это время практически нигде не брали, но, разумеется, имели место устные договорённости и коррупционно-дружеские отношения.

Фарцовщиками спекулянтов обычно называли в центре Москвы. А на окраинах и вдали от столицы, продавцов иностранного шмотья и электроники, называли барыгами.

Милиция не дёргала барыг почём зря, а они формально следили, чтобы на их территории не работал откровенно уголовный элемент, и зачастую информировали органы о появлении залётных любителей поживиться.

Со столиков и покрывал, торговали всякой всячиной. На всеобщий обзор иностранные шмотки не выставлялись. Но если пройтись и поспрашивать, то тебе обязательно кое-что покажут или попросят подождать и принесут попозже.

В итоге тут можно было спокойно приобрести, к примеру, женские итальянские сапоги за 400 рублей, джинсы, по 200–250 или иную модную в СССР, но не продававшиеся в торговых точках, женские и мужские шмотки.

На другой стороне дороги располагалась комиссионка. Она тоже являлась местом притяжения фарцы, но в способах заработка там, имелись свои нюансы. Далеко не все вещи можно было сдавать как подержанные. К тому же за многое из продаваемого через комиссионку, нужно было отстёгивать немалый процент директору и продавцам.

Именно возле витрин комиссионки и толклись настоящие барыги и их бегунки. Встав в сторонке за припаркованным автобусом, я сделал вид, что курю, а сам принялся наблюдать через боковое зеркало. Я искал конкретного человечка, зная, что именно тут, и в это время, должен был крутиться один из моих будущих подследственных.

Всего десяти минут мне хватило, чтобы увидеть, как тут всё устроено. После того как по ряду, проходил покупатель и озвучивал, что ему надо, торгаши подавали знак одному из барыг, и тот подходил. Узнавал, что нужно, и сразу уходил. После этого появлялся снова, но уже с пакетом или свёртком.

А дальше всё развивалось по-разному. Кого-то из покупателей отводили в сторону, скорее всего, для примерки. Другим товар показывали прямо в рядах. За короткий срок я увидел, как продали два мохеровых клетчатых шарфа. Скорее всего, индийского производства. Передали сверок с чем-то непонятным, расплатившемуся мужчине. И отвели в ближайшую подворотню парочку молоденьких девушек, видимо, для примерки.

Объект своего поиска я опознал не сразу. Время сильно поменяло будущего директора, этого самого рынка, Матвеева Сергея Николаевича, носящего погоняло Матвей. Тот, кого я взял за заказное убийство своего конкурента, а девяносто восьмом, был лысым и обрюзгшим. Более молодая копия Матвея, имел на голове копну волос, уложенных в модную причёску. К тому же он был худым и шустрым.

Матвей внимательно следил за торгашами и сразу выдвигался, едва получал сигнал. А затем также быстро убегал и появлялся из-за угла комиссионки со свёртком. Затем получал деньги и возвращался на позицию у витрины.

При этом он либо курил на ходу, либо постоянно жевал жвачку. Был модно одет, в джинсы и короткую кожанку. Не снимал солнцезащитные очки и наушники. Последняя деталь меня особо удивила. Увидеть настоящий кассетный плеер у Матвея на поясе, да ещё в восьмидесятом году, я точно не ожидал. О подобном чуде западной электроники я вообще узнал, только после гибели матери. А первый раз подержал в руках изделие фирмы SONY, где-то в восемьдесят четвёртом.

Мне даже стало интересно, как он его получил в Союзе и сколько плеер мог стоить в это время. Наверняка не меньше тысячи рублей.

Дождавшись, когда он повесит наушники на шею, а все остальные барыги рассосутся, я решил, что больше тянуть нельзя. Выйдя из-за автобуса, направился прямиком к объекту наблюдения.

— Матвей, привет, чувак. Как дела? — с ходу начал я и протянул руку.

Фарцовщик ответил на рукопожатие чисто машинально. А я, встряхнув его руку, тут же скинул сумку на асфальт. Затем демонстративно достав пачку Мальборо, вытряхнул оттуда сигарету прямо в рот и эффектным движением запалил зажигалку Зиппо.

Моё внезапное появление всего на мгновение смутило фарцовщика, а потом он поднял очки и оценивающе меня осмотрев, уставился на протянутую пачку Мальборо. Судя по сморщенному лбу, он пытался вспомнить, кто я такой.