Совершенно, абсолютно любой понедельник офисного сотрудника плох, как в первый раз, это я испытал на собственной шкуре. Если бы не служба в армии Севера, я бы, наверное, свихнулся. Нет, корейские офисные сотрудники, в отличие от японских коллег по опенспейсам, не засиживаются до десяти часов. Нам не всегда обязательно ждать, когда уйдет начальство, хотя в некоторых старых организациях это приветствуется. Государство борется с переработками, мы, корейцы, стараемся перенимать западную культуру труда, встраивая ее в свою картину мира.

Так что мы берем работу домой, чтобы никто не видел.

Я тоже всегда забирал работу с собой. Едва были настроены облака и резервирование, отчеты, графики смен, табели рабочего времени и прочая документация, которая находилась в ведении Пак Сумин, всегда была у меня под рукой. Ко всему этому внутреннему документообороту добавлялся и документооборот внешний: отчеты об опросах клиентов, статистика сбоев и ошибок, переписка с отделом продаж и разработкой. Так как техподдержка — это буквально планктон любой IT-компании, то на нас сбрасывали всякий мусор, от нас отмахивались, нас игнорировали.

Внутреннюю переписку обычно вела Пак Сумин, довольно ловко набирая официальные письма на своем мобильнике. К клавиатуре приучить годзиллу было сложнее, чем научить собаку делать сальто назад. То есть практически невозможно. Она сохраняла письма в черновиках, я просматривал их на ошибки и опечатки, прикреплял нужные документы, после чего отправлял сообщения адресатам.

Единственный плюс от такой схемы работы был в том, что я довольно неплохо подтянул южнокорейскую грамматику. Это не слишком отразилось на моей речи, у меня все еще проскакивали словечки и обороты, которые на юге вышли из широкого употребления лет пятьдесят назад, но благодаря постоянной работе с письмами я практически полностью освоил современный письменный южнокорейский. И даже мог говорить довольно чисто минут пять, если контролировал собственную речь.

В отличие от многих других беглецов, я совершенно не комплексовал на тему своего лексикона. Самостоятельная жизнь в Сеуле показала, что меня отлично понимают окружающие, а люди старшего поколения, которые родились во время или немного после раздела полуострова, вовсе находили мой говор умилительным, ведь говорили они практически точно так же.

Ничего не предвещало беды, и даже приключения с похищением моей начальницы уже стали как-то блекнуть и меркнуть в памяти. Я был практически готов вновь погрузиться в унылые трудовые будни техподдержки. Пусть и начнутся они с самого омерзительного дня недели.

Но этот понедельник оказался еще более отвратительным, чем все предыдущие. Потому что страдать офисные клерки начинают либо в общественном транспорте, либо заходя в офис, когда сталкиваются с коллегами и начальством.

Я же начал страдать практически с момента пробуждения, а если точнее, с момента, когда я попытался зайти в ванную комнату и понял, что там занято.

— Куда ломишься! Сдохнуть хочешь⁈ — прокричала из-за стеклянной перегородки Пак Сумин.

— Ты чего здесь забыла⁈

— Мне лень наверх было идти!

— Так там же все равно твоя одежда!

— Так сходи и принеси!

— А белье мне что, тоже тебе принести⁈ — ехидно поинтересовался я.

Из-за перегородки появилась намыленная голова Пак Сумин.

— А ты что, извращенец? Женских трусов не видел? — сощурилась годзилла. — Что, мечтаешь в полке с моим бельем пошуршать?

Моим взглядом, наверное, можно было сейчас прожигать стальные плиты, но годзилле было совершенно все равно на мое негодование. Секунд десять мы так и стояли — я в одних пижамных штанах на пороге ванной комнаты, напротив — голова годзиллы, парящая у края перегородки. Как она вообще так стоит? Назад откинулась? За что-то рукой держится? А если навернется и голову расшибет, что мне потом с ней делать?

— Ладно, расслабься, извращуга. Всю мою одежду комплектами упаковывает прачечная в вакуумные мешки. Просто забери оба пакета с вешалки и захвати мои туфли у входа. Пароль мой обычный, ты его знаешь. А потом можешь идти за кофе.

— А помыться мне когда можно будет? — спросил я, закипая от происходящего беспредела.

— Что, хочешь в душ сразу после меня? — мерзко хихикнула годзилла.

Я ничего не ответил, просто с такой силой ударил дверью об косяк, что будь она чуть похуже качеством, то слетела бы с петель.

— Дикарь! — донеслось из ванной, но я сделал вид, что ничего не слышу, вышел в коридор и направился в пентхаус. Пересекся взглядом с невозмутимым охранником, после чего направился к лифту.

Чтобы попасть на этаж пентхауса, нужно было ввести пароль из лифтовых кнопок этажей. Просто чтобы случайные люди не могли туда попасть. Пароль был очень надежным, «1234». Внутрь квартиры Пак Сумин я никогда не заходил, так что, доехав наверх, впервые ввел на кодовом замке привычные четыре нуля.

Дверь тихонько пикнула и открылась, я потянул за ручку и оказался в самой большой гостинной, которую только мог представить.