Не теряясь, я взял трубку и приложил её к своему уху.

— Приветствую, Ваше Величество.

Тишина.

Немного гнетущая.

И одновременно умиротворяющая.

— Кальмаров, — пауза. — Ты убил шестерых английских аристократов, а ещё шестерых взял в плен?

— Да, Ваше Величество, — невозмутимо ответил я, готовый к любой реакции. Чутьё молчало. — В целях защиты своего судна, людей и исполнения Вашего приказа.

— Англичане знают, что случилось с их патрулём. На всадниках были предупреждающие маячки, — его голос звучал жёстко. Каждое слово будто чеканило металл. — Догадываешься, почему я недоволен?

— Потому что я не обнаружил эти маячки и не уничтожил их сразу?

— Вот-вот, Кальмаров! Тогда их кислые мины были бы ещё забавнее, — он хохотнул. — Лорда Спайдера передашь Леопардичу. С воздушными рыцарями поступил правильно. Только зря использовал маскировку под английский корабль. Только усложнил работу для наших дипломатов.

— А война?

— Какая война? С англичанами что ли? — засмеялся он. — Они со своего острова и носу не высунут. Кишка тонка. Разве что гадить будут ещё больше. Но нас этим не проймёшь. Пусть кусают локти и выбирают что поценнее, чем будут расплачиваться за свой позор и пленных.

— Я всё понял, Ваше Величество.

Он хмыкнул и положил трубку.

А Антон Леопардич стоял прямо у моего уха, пытаясь подслушать, что сказал Император.

— Что там⁈ Что там, Кальмаров⁈ Война⁈

— Выдыхайте, Антон, — я положил мобилет на стол. — Никакой войны, только агрессивные переговоры в самом крайнем случае, — я усмехнулся. — А вы, скорее всего, получите награду и повышение за операцию, которая обошлась англичанам так дорого.

— О чём ты⁈ Я не понимаю! — он был не на шутку встревожен.

— Император доволен почти всем.

* * *

Через час я был в лаборатории Кацураги. Наконец-то принял его отчёты и, заодно, пришёл чтобы подробно изучить «антипроклятье» Лизы

— Господин Кальмаров. Мы выявили принципы, по которым Лиза преодолевает силу проклятья, — с серьёзным видом сказал Кацураги, когда мы шли вглубь лаборатории. — Это заключается в самой сути проклятья. На самом деле оно меняет не просто энергетику макров, а их глубинную структуру. Её можно отдалённо сравнить с человеческим ДНК.

— У макров есть аналог ДНК? — я вопросительно поднял бровь.

— Очень отдалённый и очень относительный. И когда он меняется, полностью меняется и энергия макра, она буквально начинает работать по другому. Но это не всё, — он помрачнел. — Самой силы в проклятом макре становится больше. Потому что в него буквально вплетается жизненная сила… скорее всего — людей.

Я вздохнул.

Потому что ещё с момента разгрома «Кованого» знал, что проклинают макры с помощью человеческих жертвоприношений.

Поэтому не удивился.

Кацураги продолжал:

— Поэтому проклятые макры и восстанавливаются. Вложенная в них жизненная сила входит в симбиоз со структурами макра, из-за чего получается мнократное увеличение потенциальной энергии. Но это не всё. Когда через макр заражаются люди, то они все становятся с ним единой общей системой.

Да, это тоже было известно. Но я не прерывал.

— И эта общая система тем сильнее, чем больше в ней проклятых людей! Когда кто-то из них получает ранения, через эту же систему запускается команда экстренной регенерации. А сила, которая её обеспечивает — это жизненная энергия, изначально вложенная в макр и сила всех проклятых в системе!

— Значит, проклятых лечат за счёт людей, которых принесли в жертву?

— Именно так, — с печалью сказал Кацураги. — Поэтому я не могу сказать, что методы лечения через проклятье — это этически верно. Мы можем лечить людей так, возвращать им конечности и избавлять от болезней, за которые обычные целители дерут втридорога. Но как только я понимаю, за счёт чего это всё происходит…

У Кацураги затряслись руки. Сзади к нему подошла Лиза, чуть приобняла и шепнула ему на ухо несколько утешительных слов.

Ей было неуютно, когда я это видел. Так что я отвернулся, сделав вид что нахожусь в глубокой задумчивости.

Пусть Кацураги был опытным целителем, который не один раз смотрел в лицо смерти. Но сама мысль использовать порочное проклятье, пусть и в благих целях, подбивала его внутреннюю опору.

Да и мне, честно сказать, было глубоко не по себе…

Имели ли мы право использовать жизни принесённых в жертву людей?

Цели наши правильные. Помогать людям, которые не могут нанять себе дорогостоящее лечение.

Но… менее тошно от этого не становилось.

Ведь если бы кто-то другой получил и технологию создания проклятья, и технологию лечения через него, то вполне мог поставить на поток создание проклятых макров. Не взирая на те жертвы, которые придётся принести.