Хотя в моей голове как-то сложно сочетались слова «иные» и «работать на иллерийцев».

— Хотя какие-либо планы строить пока слишком рано, — переключился на другую тему кардинальский сын.

— Это почему? — удивленно спросил Де’Жориньи.

— Потому что нам нужно спуститься в руины и достать оттуда то, что не удалось достать ни иным, ни иллерийским псам, — ответил ему Жумельяк.

— А, вот в чем дело, — усмехнулся здоровяк. — А что достать-то нужно?

— Этого я вам сказать не могу, — покачал головой Жозе.

— Ясно. — Маг земли усмехнулся.

Он явно не рассчитывал получить ответ на свой вопрос и спросил скорее для галочки, нежели его это вообще интересовало.

— В любом случае, пока мы здесь, вам нужно хорошо отдохнуть и набраться сил. Уверен, что у Рошфора припрятаны где-то здесь парочка бутылок вина, которым я обязательно вас угощу, но с одним условием, — произнес Жумельяк, смерив Жуля и Анри пристальным взглядом. — Не дебоширить и не напиваться! — сказал он. — Это ясно?

— А то! — ответил Де’Жориньи и сразу же расплылся в довольной улыбке.

— Разумеется, — кивнул лекарь.

— Вот и славно, — на лице Жозе появилась довольная улыбка. — А теперь отдыхать! Люк, это и вас касается! — произнес он и хлопнул меня по плечу. — Ну а меня ждут дела, — сказав это, он пошел в сторону Багрового палача, который разговаривал о чем-то с пленным.

«Интересно, о чем это они беседуют?» — подумал я. И сразу же начал усиливать с помощью магии свой слух.

Идальго Сервантес

Разговор с Багровым палачом

— Повезло тебе, пес, — усмехнулся Винсент, смотря на пленника взглядом, полным презрения.

— Возможно, — спокойно ответил Серебряный Змей. — Винсент, позвольте задать вам вопрос? — поинтересовался иллерийский офицер, смотря снизу вверх на Багрового палача, с семьей которого его семья воевала не одну сотню лет.

А все из-за козней, причем непонятно чьих. То ли это были иллерийцы, то ли галларийцы, а может и вообще, какая-то третья сторона, которая не хотела допустить возможного союза двух очень сильных держав.

В любом случае Сервантесы и Рошфоры враждовали и этого было не изменить. Также Идальго знал, что объяснить что-либо Багровому Палачу не получится. Он был очень упрямым и упертым человеком не знал, что существует такое слово, как компромисс.

— Не смей называть меня по имени! — ответил его собеседник и иллерийский офицер ощутил мощный магический импульс исходящий от Рошфора.

Насколько же сильно этот человек его ненавидит…

«Его лучше не злить», — подумал Серебряный Змей и кивнул.

— Прошу прощения, — произнёс он. Да это входило в противоречие с его гордостью, но сейчас главное было выжить любой ценой.

Если галларийские ублюдки спустятся в подземелье, то у него будет шанс сбежать, ведь в отличии от них он был там и знал все ужасы, происходящие там.

В том, что они все там полягут, идальго не сомневался. Раз они с иными не смогли, то им это не удастся и подавно. Даже с самим Багровым Палачом.

Но среди них была и темная лошадка. Этот молодой барон Кастельмор, вроде так остальные галларийские ублюдки его назвали, вызывал у Сервантеса какие-то странные чувства.

Хотя, было одно однозначное чувство. Серебряному Змею он точно не нравился и вызывал опасение.

— Какой у тебя вопрос? — тем временем спросил Винсент Рошфор, пока Идальго думал о молодом человеке, который не раз успел его удивить.

Особенно его поразили взаимоотношения барона и иных.

«Почему они его защищали? Откуда в столь юном возрасте он так хорошо знает язык дикарей? Кто такой Ло’Онг и что это значит?» — вопросов было очень много, а ответов нет.

— Кто этот молодой человек? — спросил Сервантес у Багрового Палача, кивнув на человека, стоящего рядом с двумя галларийцами одного из которых, он знал.

Если идальго не ошибался, то это был Пересмешник — человек, за которого в его стране была назначена столь высокая награда, что даже по меркам богатой семьи Сервантесов, она казалась огромной.

Багровый Палач повернулся и его взгляд изменился. В нем проявились такие эмоции, как злость и раздражение. И не удивительно, учитывая, что днём назад, этот человек приставил к его горлу нож.

Такое Рошфор вряд ли когда-нибудь простит…

— Барон Кастельмор, — меж тем, ответил Багровый Палач.

— Никогда не слышал этой фамилии, он не из семьи военных? — поинтересовался Сервантес.

— Это не твое дело, — Винсент смерил пленника презрительным взглядом.

Идальго выругался про себя. Его собеседник, точно ничего ему не скажет про таинственного барона, который имеет отношение к иным.

Больше Серебряный Змей ничего не стал спрашивать у Багрового палача, а спустя несколько минут, он и вовсе ушёл заниматься своими делами.