— Я обвиняю тебя в пренебрежении обязанностями учителя и в попытке причинения ущерба дворянину! — грозно прорычал дед. — Ты затеял опасную игру и пожалеешь об этом! Обучение заклинанию «магический шар» да еще и взрывной, при уровне владения магии «начальный ученик» несет прямую угрозу здоровью ученика. И ты не мог об этом не знать! Делаю вывод: ты сделал это умышленно. Не знаю, какие были твои мотивы, личная неприязнь или что-то большее, но допустить продолжение подобного я не могу! — Я с уважением посмотрел на деда. Я бы не смог так сформулировать свои претензии.

— Пф… — фыркнул Сергей Иванович, — отношения ученика и учителя — не ваша прерогатива. И не дворянского суда. Методы и форма обучения выбираются учителем. Возражений со стороны ученика не было, к тому же он сам настаивал на повышенной сложности заклинания. Программа обучения вами не была предоставлена, соответственно, я не мог отклонится от того, чего в природе не существует. Все эти обвинения — не более чем инсинуации. Вы порочите мою честь и достоинство! — Грамотно отбрил, ничего не скажешь. Да и держится уверенно.

— Вон отсюда, — тихим, полным ярости голосом произнес дед, вставая из-за стола, — и, будьте уверены, я не оставлю этого без последствий!

— Ну что же, ваш убогий городишко мне за три дня изрядно осточертел. Да и Екатеринодар не сильно лучше. Честь имею, — развернувшись, Сергей с высоко поднятой головой вышел из кабинета.

— Наглый мальчишка! — Дед с силой стукнул рукой по столу, давая выход своей ярости. — Он так просто у меня не отделается. Стажировку ему запорю, и в Геникон магов сообщу, — резко успокоившись, поделился он своими планами.

— В чем-то Сергей прав, — задумчиво протянул Вениамин, глядя на закрытую дверь, — это мы с тобой понимаем, что была прямая угроза жизни. Но, с другой стороны, его аргументация — очень четкая. Все зависит от того, как и кому подать информацию. Так что не горячись. Сначала пробью этого пацана по своим каналам. Кто у него покровитель, с кем встречался. Вряд ли он действует сам по себе. А уже после этого решим, что делать. Мы с тобой не в том возрасте и положении, чтобы рубить сгоряча. Да и кажется мне, что твоя забота о внуке переходит границы. Я лично, не вижу в произошедшем никакой угрозы. Просто столичный паренек решил посмеяться над провинциальным мальчиком.

Через два часа я сидел на заднем сиденье лимузина, который вез нас в Екатеринодар. Дед сидел на соседнем сиденье и что-то внимательно изучал в ноутбуке, погрузившись в свои дела. Впереди и сзади ехали джипы сопровождения. За окном светило яркое июльское солнце, освещая достаточно скучный пейзаж с пожелтевшей от жары травой и редкими деревьями. Лимузин, оправдывая свою цену, ехал очень мягко, слегка покачиваясь на поворотах, в которые мы входили, почти не сбавляя скорости. Мерная дорога убаюкивала, и я сам не заметил, как задремал.

— Через пару минут приедем, — разбудил меня дед, — помни, о чем вчера говорил Вениамин. Делай все по инструкции и не лезь вперед.

— Нет проблем, — пробормотал я, потягиваясь и глядя в окно, за которым проплывали уютные особняки.

Насколько я помню, усадьба Кутыевых располагается на окраине Екатеринодара, чуть ли не в чистом поле. Это если судить по моим детским воспоминаниям. За окном — вполне обжитые районы, но, может, мы еще не приехали?

Только я об этом подумал, как впереди возникли забор и массивные ворота из железных прутьев, которые распахнулись при приближении нашего кортежа. Проехав их, мы еще пару минут неспешно двигались по дороге среди высоких деревьев, пока на выехали на открытое пространство. Дальше наш путь вел через луг к высокому холму, на котором расположился немного потрепанный особняк. Было видно, что он не жилой. Темные запылившиеся окна, краска на парадной двери слегка облупилась, а на ступенях крыльца то тут, то там — кустики травы.

Перед высоким крыльцом стояло пять автомобилей. Джипы охраны притормозили, пропуская нас вперед. Водитель, выйдя из машины, открыл дверь сначала деду, потом мне. Увидев нас, как по команде, из других машин стали выходить люди. Они сбивались в кучки и о чем-то переговаривались. Некоторые поглядывали на нас. Кто-то недобро, кто-то с любопытством.

— Добрый день, господа! — К нам направлялась достаточно живописная троица, во главе которой шел паладин. Он был одет в простую холщовую одежду серого цвета. Просторные штаны, рубаха, подпоясанная поясом с нанесенными на него рунами. На груди, поверх рубахи, висел амулет. Самой примечательной деталью была широкая повязка из темного материала, полностью закрывающая глаза и лоб. На вид — лет пятьдесят, слегка полноватый и немного помятый, как будто сильно уставший или просто с перепоя.

— Меня зовут Никанор, паладин Империи, — произнес он хриплым глубоким голосом.

— Сотрудник ИСБ, Николай Павлович Осокин, — представился вслед за ним мужчина лет за сорок в светлой военной форме. Он приветливо кивнул всем нам и пожал руку деду, как старому знакомому. На нагрудном кармане Осокина было прикреплено записывающее устройство, светившееся красным светом.