Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. А потом Макс вдруг взял ее руку и поцеловал. Пальцы. А у Киры поджались пальцы в мягких замшевых мокасинах.

– Совсем забыл. Константин Семёныч просил от его имени пальчики облобызать.

– Премного благодарна, – Кира неосознанно сунула руку в карман, чтобы потом, когда останется одна, прижаться губами к тому месту, которое он… Бред! Детский сад! – Я его непременно поблагодарю. – Она еще разок кашлянула. – Мы здесь всё?

– Угу. Пошли.

– Ты совсем легко одета. Дать тебе ветровку?

– Я же на машине! – И вообще, независимая и сильная женщина, а не дурочка, которая млеет, когда ей руки целуют.

– А от машины до дома?

– Да я машину под окнами бросаю! – Кира не выдержала и рассмеялась. Сегодняшний странный Мáлыш только что в который раз поставил ее в тупик, и она пыталась за смехом спрятать неловкость. – И ветровка у меня в машине валяется, если что. А ты сам куда сейчас? Где живёшь?

– Да там же, на Ваське. Снял себе временно – недалеко от своей бывшей… квартиры.

– Удобно? – Ей не хотелось прощаться. Нелепо, но хотелось продлить этот странный вечер. И странного, непривычного Макса Мáлыша.

– Нормально, – поморщился Макс. – Не привык я к чужому жилью, потому и тороплюсь с отделкой. Костя к себе звал жить. Но я от него в офисе-то иногда не знаю, куда деться. А уж жить с ним… – Он усмехнулся. – Лучше в съёмной квартире, чем с Драгиным.

Кира кивнула. Ну, всё. Темы для разговора исчерпаны.

– Пока, Малыш.

– До встречи, Карлсон…чик.

Она проследила, как Макс дошёл до машины. Открыл дверцу, нагнулся, садясь в автомобиль. Задралась футболка, мелькнула полоска спины. Что за пидерская манера носить джинсы, которые сидят так низко, что трусы видно!

– Утра доброго, Кира Артуровна.

Из трубки доносилось невнятное мычание, на речь homo sapiens похожее мало.

– Кира. Кирюша. Карлсон, мать твою! Просыпайся!

– Так вы к моей маме… – прозвучало сквозь зевоту. – Сейчас я Раису Андреевну позову…

– Кира, хорош придуриваться. Ты же проснулась. Речь связная прорезалась.

– Я сейчас тебе покажу связную речь! – Кира перевернулась на живот, вытащила из-под подушки руку и поднесла циферблат к глазам. – Мáлыш!

– Я за него. – У этого подлеца еще и довольный голос.

– Девять утра! Тебе больше нечем заняться в субботу в девять утра, кроме как мне звонить?

– Как это «нечем заняться»? Да у нас куча дел! А ты всё дрыхнешь!

– У нас?! – Она села на кровати, прижала одной рукой подушку к животу, другой продолжала прижимать к уху телефон. – Мáлыш, скажи честно, кто тебя покусал? Бешеная собака? Энцефалитный клещ? Голодный вампир? У тебя явно что-то с головой.

– Никто меня не кусал, – с демонстративным вздохом ответил Макс. – Ни собака, ни клещ, ни вампир. Даже сексуальные блондинки в пылу страсти не кусали. Так что я положительно вменяем.

– Изыди, – Кира снова завалилась на бок. – Дай поспать.

– Да перестань. Ты всё равно уже не заснёшь… Этого я не слышал, – в ответ на совсем нецензурное. – У тебя есть час на душ и завтрак. В десять я за тобой заеду.

– Заче-е-ем? – простонала Кира.

Макс улыбнулся. Ему нравится ее голос. А вот такой – хриплый спросонья и недовольный – нравится особенно. Интересно, Кира спит в пижаме? Или… так? И если ее сейчас попросить прислать «селфи в постели» – какими именно словами она его пошлёт?

– Затем что мы едем покупать мне диван.

– Мы? Тебе диван? Я тут при чем?! – От возмущения она снова села.

– Мне одному скучно.

– Малыш… Макс… Максимушка… – растерянно и даже будто бы жалобно сказала она. – А у тебя разве нет мамы? Тёти? Сердобольной соседки? Подружки, на худой конец? Чтобы с ней съездить за диваном?

– Никого нет! – довольно отрапортовал Макс, широко улыбаясь. Вот как на «Максимушке» наползла улыбка на лицо, так и не слезла. – Мама далеко. Тётя на даче. Соседка старенькая и ходит с палочкой. Подружек всех извёл. Есть Драгин, но он меня за неделю достал. Я брошенный всеми несчастный Малыш. Карлсон… ты же мой самый лучший друг?

– Гад. – Получилось беззлобно.

– Я потом угощу тебя кофе и пирожными.

– Кому нужны эти ваши пирожные? Я люблю мясо.

– Будут тебе пирожные с мясом.

– Таких не бывает, – сказала уже вполне миролюбиво.

– А вот увидишь. Ну? Успеешь к десяти собраться?

– Я сама приеду. К одиннадцати. Скажи, куда.

– Я тебе адрес скину. Только давай в половине одиннадцатого?

– Давай. Но я приеду к одиннадцати.

Макс рассмеялся.

– Капризная какая.

– Не любо – не кушай. Всё, до встречи. Я в душ.