Совсем в другой и наземной части города молодой мужчина в золотисто-бежевом «вольво» широко улыбался, глядя на экран своего телефона. И вздрогнул от резкого звука автомобильного клаксона. Оказывается, на светофоре уже зажегся зелёный.

Кира хотела заскочить в офис на пару минут – предупредить, что будет позже. А потом забрать машину и метнуться домой, переодеться во что-то более неформальное. И уж только после этого вернуться – и раз и навсегда распрощаться с «Артемидой». Теперь она знала точно: здесь ей делать нечего. Пора переворачивать эту страницу. И идти вперёд, не оборачиваясь.

– Кира! – завопила Лерка, едва увидев ее. – Тебя все потеряли! Влад с ума сходит. Оксана орёт.

– Я сама кого хочешь с ума сейчас сведу, – мрачно ответила Кира. – И наору заодно.

И как она работала здесь столько лет? В этом гадюшнике? На всю контору один нормальный человек – Лерунчик.

– Кира, – раздался тот голос, который Кира менее всего хотела сейчас слышать. – Зайди ко мне.

– Не Кира, а Кира Артуровна. – Она медленно обернулась к сестре. – И если тебе надо со мной поговорить – говори здесь. Я тороплюсь.

Лерка медленно попятилась назад. Кажется, она готова была спрятаться в шкаф.

– Ну, надо же… – Оксана сложила руки под грудью. Выглядела она неважно. Но, как обычно, вела себя так, будто весь мир лежит у ее ног. – Торопишься? А что, это теперь принято так: являться на работу – прямо вот как была накануне в ресторане? Что, ночь была настолько бурной, что с утра себя привести в порядок совсем времени не было? Нормы приличия для Киры Артуровны не писаны?

– Лера… – Кира подхватила сумочку со стола. Зря она зашла в офис. Совершенно зря. – Я буду через полтора часа. Если что-то срочное – звони.

– Помнишь, у меня была в шестом классе такая сиреневая куртка? – неожиданно донеслось из-за спины.

– Что за приступ ностальгии? – бросила Кира, не оборачиваясь.

– А тебе она так нравилась… – пропела Оксана. – Так нравилась… но это была моя куртка. А потом она тебе все-таки досталась. Когда я из нее выросла. Ты за мной донашивала ту куртку. Потом еще кроссовки – помнишь? Синие. И еще спортивный костюм был такой…

– Оксана, – Кира все-таки повернулась. – Выпей «фервекс» какой-нибудь. У тебя явно жар и бред.

– Ты всё время за мной что-то донашиваешь, – всё так же медоточиво продолжила Оксана. – Куртку, кроссовки… мужчину…

Кира рассмеялась – громко и от души.

– Не переживай. Этого мужчину я за тобой донашивать не стану. Носи, дорогая моя, – Кира еще раз прыснула. – Носи на здоровье. Совет, как говорится, да любовь. И «Артемида» в придачу.

Лерка, спрятавшись за своим столом, открыв рот и навострив на полную катушку уши, наблюдала за разворачивающимся спектаклем.

– А я не про Влада.

Улыбка сама собой сползла с лица Киры.

– Вот как? И про кого же тогда?

– Сама знаешь! – фыркнула Оксана. – Разумеется, про Макса. Максимилиана Мáлыша.

– Твоя зависть абсурдна, – Кира медленно покачала головой. – Как же хорошо, что я отсюда ухожу. Давно пора было.

– Думаешь, нашла себе принца? – Теперь рассмеялась уже сестра. – Неужели ты не видишь, что он из породы одиночек? Не будет он ни с кем. А уж с тобой – и подавно. Я это сразу поняла. Но секс с ним потрясающий – что да, то да. Так что донашивай, сестричка. Я попробовала – мне понравилось. Не думала, правда, что после меня Макс позарится на тебя, ему явно нравятся женщины более… более элегантные и утончённые. Но, может, ему перемен в сексуальной жизни захотелось? Или – сравнить двух сестёр между собой? Тогда, увы, – с притворным сожалением Оксана развела руками. – После меня у тебя нет шансов. У тебя судьба такая – донашивать.

– Ты. Врёшь.

– Конечно, вру, – снова легко рассмеялась Оксана. – Вы занимались сексом на столешнице в кухонной зоне? Черный гранит. Очень удобная высота, советую. Диван не рекомендую – узкий, и эти вставки лаковые – липнут к коже. А вот на кровати – отлично. Матрас упругий, ортопедический, не скрипит. Мне понравился японский стиль спальни и эти штуки в вазах. И вид из окна на Финский просто потрясающий. Вот там, в подушках, кстати, весьма неплохо, прямо у окна. Целоваться там точно классно. Вы целовались там? Очень романтичное место.

Словно нож воткнули куда-то в самый центр, в солнечное сплетение. Так больно, что не вздохнуть. То, что касалось только ее. Ее и Его. Оказалось, для всеобщего обозрения. Словно ее голой выставили посреди рынка. Смотрите, любуйтесь. Смейтесь.

– Неправда… – прошептала Кира. Невесть откуда силы взялись на неверие. На сопротивление.

– Как же ты любишь сочинять себе сказки про принцев и прикрывать ими обычное распутство! – Теперь без намека на улыбку и жестко произнесла Оксана. – Скажи, ты пробовала на вкус родинку у него на животе? Чуть ниже и правее пупка? О, эта мушка дорогого стоит, – передразнила фразу из известного кинофильма.