– Ты что творишь, мать твою?

– Это ты что творишь? – Кира стремительно подлетела к нему. – Ты говоришь, что любишь меня, а потом спокойно поворачиваешься и уходишь?

– Ну, ты же можешь после первого секса не разговаривать со мной? А я, значит, должен заботиться о твоих чувствах?

– Да что ты вообще знаешь о чувствах?! – Всё – Киру понесло. Она потом пожалеет, совершенно точно пожалеет. Но его слова сорвали стоп-кран. – Нельзя бросаться словами, смысла которых ты просто не понимаешь!

– Угу. Не понимаю, – Макс дёрнул плечом. Поморщился. Мокрое и холодное бодро потекло между лопаток вниз. Совсем вниз. – Премного благодарен, Кира Артуровна! Твоими стараниями я пойду на приём к главе района в мокрых трусах!

– Не переводи разговор! – крикнула Кира, а потом растерянно спросила: – Ты и в самом деле… торопишься?

– Нет, это я так шучу! Или вру, как обычно.

– А вот не надо из себя жертву изображать! – Она снова закусила удила. – Нечего бросаться словами, значение которых ты не знаешь и не понимаешь!

– А ты, значит, понимаешь, да? – Макс подозрительно сощурился.

– Понимаю! – вспылила она. – Уж побольше твоего!

– Ну, так расскажи мне… – попросил Макс вкрадчиво. – Что такое… любовь… в понимании Киры Артуровны Биктагировой.

– На «слабо» меня берёшь?

– Нет.

– Ладно!

Всё равно ее уже далеко унесло в сторону тех вещей, о которых она будет потом долго сожалеть. Какая теперь разница?

– Ты спрашиваешь, что такое для меня любовь? Пожалуйста! – Кира вдохнула глубоко, словно перед тем, как нырнуть. – Любовь – это серьёзно, Мáлыш. Любовь – это не на один день. В любви не бывает так, что сегодня я тебя люблю, а завтра я занят и не в настроении. Любовь – это обязательства, в том числе. Любовь – это дом, семья и дети, в конце концов! Вот так-то, пан архитектор. – И тут у Киры словно кончился запал. И плечи опустились, и уголки губ. Зато не будет потом думать о том, что чего-то не сказала. Всё. Всё сказала. С избытком.

– По-моему, это ты меня «на слабо» берёшь, – после небольшой паузы ответил Макс.

– Вот уж нет!

– Да, да. Ты, определенно, считаешь, что я ко всему этому не готов.

– Конечно, не готов! – фыркнула Кира. – Ты же вольный стрелок, Макс. Ты, твой пентхаус, твоя работа. Что тебе еще нужно в этой жизни?

«Ты!» – так и хотелось заорать ему. Но вместо этого он засунул руки в карманы пальто.

– Не хочу тебя расстраивать, Кира Артуровна, но психолог из тебя никудышный.

– Да ну?

– Ну да. – Он одарил ее мрачным взглядом. – Я давно готов к серьёзным отношениям и ответственности. Готов, в отличие от тебя с твоим вопиющим инфантилизмом и тягой убегать от проблем и разговоров. Вот ты точно не готова к такой любви, о которой говоришь. Я готов. А ты нет. Ты проблемы с помощью швыряния снежками решаешь – это в лучшем случае.

И этот человек обвинял ее в том, что она перевирает его слова! А сам? Сам-то?!

– Готов, значит? К чему ты готов? Жениться на мне? – Слова вылетели сами собой. И ей было уже плевать на ответ – выплеснуть собственные эмоции было важнее. Или все-таки ответ был нужен? Важен? Да не молчи же ты!

– Наверное, – кивнул Макс слегка растерянно. – Скорее всего. Если смогу тебя перевоспитать и заставить повзрослеть.

Нет, стоп-кран сорвало теперь окончательно и бесповоротно. Кире стало наплевать на последствия того, что она сейчас скажет. Инфантильной ее назвал? Получи!

– Да надо же… – нараспев произнесла Кира, словно со стороны слыша свой голос. – А я вот сейчас маме своей позвоню. И скажу, что ты мне предложение делаешь.

– Ты точно берёшь меня «на слабо»!

– Я звоню маме!

– Да звони!

Но едва она поднесла телефон к уху, Макс вырвал у нее аппарат из рук.

– Раиса Андреевна? Добрый день, это Максимилиан Мáлыш. Спасибо, приятно, что вы меня помните. Я к вам с просьбой. Нет, я ни во что не вляпался, товарищ капитан! – Макс немного нервно рассмеялся. – Кроме вашей дочери. Да, именно. Дело в том, что я уже которую неделю уговариваю Киру Артуровну выйти за меня замуж. – Тут Кира охнула и попыталась забрать у Макса телефон, но он быстро повернулся к ней спиной и продолжил разговор. – Прошу ее, умоляю, на коленях перед ней ползаю, – Макс снова ловко увернулся от рук Киры. – Говорю: «Люблю, жить без тебя не могу, выходи за меня». Что Кира? А Кира не хочет! Говорит, что не знает, не уверена, что я ей… Дура? Коза? А… Ой, погодите! Вот вы это ей самой скажите! – И он всунул телефон в протянутую ладонь Киры, сладко улыбнувшись. – Твоя мама хочет с тобой поговорить, Кирюша.

Кира выслушала мать с каменным лицом. Молча. Одно лишь слово в финале разговора: «Хорошо». А потом, опустив руку с телефоном, шёпотом и почти с ужасом она сказала:

– Ты что натворил?! Нас же теперь… – И она махнула рукой.

– А что? – Макс пожал плечами, поморщился от ощущений на мокрой спине, и не только. – Ничего такого, что бы не…