– О, да. И ужасно испорченный. – Он снова принялся целовать ее.

– Максим…

– Тебе будет хорошо.

– Давай вечером, – попросила она жалобно.

– Сейчас! – Он уже точно знал, что в некоторых моментах Кире просто нельзя давать спуску. И надо дожимать. Сейчас был именно такой момент.

– Ну, пожалуйста…

– Какой, к черту, вечер?! – Макс второй раз прервался на том же самом месте. – Почему не сейчас?

– Ну… – Она шмыгнула носом. – Сейчас светло. Всё видно. И вообще…

– Кира, если у тебя есть лёгкие огрехи в эпиляции интимной зоны и тебя это смущает, то я могу закрыть глаза, – весело хмыкнул испорченный тип.

– Нет там никаких огрехов!

– Тогда будь хорошей девочкой – раздвинь ножки и покажи.

Она задохнулась – откровенной непристойностью предложения, хрипотцой в голосе, поволокой в зелёных глазах. А больше всего – своим острым желанием выполнить его просьбу. И сопротивляться этому желанию сил просто не было.

Макс действительно не был большим мастером по этой части. И действительно очень старался. В какой-то момент стало казаться, что ничего не получится. А потом он вспомнил, что у него есть два союзника. Две его замечательные девочки – правая и левая. И они не подвели. Кончила у него Кира Артуровна. Как миленькая кончила.

Ее ресницы поднимались медленно – так, словно каждая была из металла. И поднимать их было тяжело.

– Кира, не смотри на меня так.

– Как «так»? – Ее улыбка была совершенно нездешней. И сама она была словно еще не совсем тут.

– Когда ты на меня так смотришь, у меня просыпаются странные желания.

– Какие, например?

– Чтобы ты варила мне борщ и пекла ватрушки. И встречала меня по вечерам с работы, примерно как вчера. И еще я хочу увидеть тебя… беременной. Моим ребёнком.

– Ого. Ну… – Кира кашлянула. – В принципе, нет возражений. Ни по одному из пунктов.

– Вот и отлично. – Он поцеловал ее в нос.

А она поморщилась.

– Что не так?

– Ты пахнешь… – И смущённо добавила. – Мной.

– Разве это плохо?

– Нет. Наверное, нет.

– Ну, вот видишь, как всё здорово получилось. А ты боялась…

– Вы – тролль, Максимилиан Валерианович, – с удовлетворённым вздохом констатировала Кира, уткнувшись носом ему в грудь.

– Ничего подобного, – возразил Макс, удобнее перехватывая ее руками. – Кира, пока ты вся из себя такая расслабленная… У меня к тебе есть три вопроса интимного характера.

– Целых три? – хмыкнула Кира. – Ты такой серьёзный с утра – жуть просто. Спрашивай.

– Спрашиваю. Первое. Если мы вчера… без презерватива… а ты говоришь, что сейчас не время и ты не забеременеешь…

– Ну-ка, ну-ка, смелее, – весело подбодрила его Кира.

– Кто из нас тролль – это еще вопрос! – огрызнулся Макс. А потом вздохнул. – Просто никогда не думал, что без резинки так… офигенно. Можно, я и сейчас тебя тоже… без всего?

Кира просканировала его нарочито внимательным взглядом. А потом милостиво кивнула.

– Можно.

– Премного благодарен! – фыркнул Макс. Но следующий вопрос задал серьёзно: – Кирюш… Не подумай, что я лезу в твою прошлую жизнь. И что это имеет для меня принципиальное значение. Скорее, я переживаю, что… – удивительно, но он казался смущённым. – В общем, ты такая узкая. Очень просто. И в первый раз, и во второй. Тебе не было больно?

– Мáлыш… – Кира неверяще округлила глаза. – Ты идиот?

– Кира!

– Я оба раз кончала с тобой! Какое «больно»? Ты не можешь сделать больно…

Он уже точно знал, что обожает эти мурлыкающие интонации в ее голосе.

– Ты такой специальный человек, чтобы доставлять мне удовольствие. Макс Мáлыш – это секс-машина… – напела она.

– Спасибо, польщён, – буркнул Макс. – Но, возвращаясь к моему вопросу. Кир…У тебя давно секса не было?

– Давно. – Она перестала улыбаться.

– Очень давно? – Надо бы остановиться в этом допросе, но не мог. Почему-то не мог.

– Очень, – ответила Кира негромко. Но взгляд в этот раз не отвела. И он был ошарашен ответом, который прочитал в ее глазах.

– Кирюш… – недоверчиво. – Ты что… С тех самых пор… Это же сколько лет прошло?!

– А я не могла сначала, – она говорила спокойно. Потому что видела его глаза напротив. Потому что чувствовала его руки. Потому что знала – всё гадкое осталось позади. Потому что была уверена – он поймёт. – Вот просто физически не могла. Такое отвращение было – я даже в общественном транспорте не могла ездить. Если час пик и ко мне мужчины прижимаются, чуть ли не тошнило. Вот такая обратная реакция… после всего. В другую сторону. Я пешком стала ходить. Потом дядя Паша мне «опель» свой старый выдал, пожалел меня, дуру, которая через весь город на своих двоих. Потом вроде полегче стало.

– Кир… – Он убрал тёмную прядь с ее лба. – Тебе сколько лет тогда было – девятнадцать, двадцать?

– Ну, примерно.

Макс покачал головой.