– Это не моя работа, – Оксана поправила светлый локон. – Это твоя работа, ты за нее деньги получаешь. Мы тебе доверие оказали, на работу приняли…

Оксана умело объединила себя и Козикова в одно «мы». Влад поморщился, но смолчал.

– Облагодетельствовали убогую… – мягко подпела Кира. – На помойке подобрали…

– Не передёргивай! Но это работу тебе дали мы, и ты должна быть благодарна…

Надоело всё это!

– Оксана, дорогая моя, скажи-ка мне, у кого из риелторов «Артемиды» самое большое количество сделок за последний год? А общая выручка? А средняя выручка? Я пашу на вас как папа Карло, и если вас что-то не устраивает…

– Ну что ты, Кирочка! – поспешил вмешаться Влад. – Девочки, не надо ссориться! Но, согласись, Кира, время экспозиции объекта не лезет ни в какие ворота.

– За столько времени не продать такую квартиру… – снова начала Оксана.

– Сама продавай! – обычно Кире удавалось игнорировать выпады сестры, но сегодня отчего-то всё бесило просто ужасно. – Снимите с меня эту квартиру! Или давайте что-то думать с ценой. За эту цену ее вряд ли кто-то купит. Она же завышена раза в полтора как минимум.

– Нет, – отрезал Влад. – Цена не обсуждается. Квартира мне обошлась дорого, и продавать себе в убыток я не буду.

– На «нет» и суда нет. Извините, господа директора, мне надо работать. И ждать идиота, который купит этот чёртов пентхаус за ту цену, что вы назначили.

Кира спустилась с крыльца и сразу же закурила. Оксана ее сегодня умудрилась выбесить. Давно бы уже пора привыкнуть. С самого детства.

Они семь лет прожили под одной крышей. Не так много, если вдуматься. В Кириных годах – с восьми до пятнадцати лет. Впрочем, в Оксаниных тоже – они были ровесницы. После смерти родителей, с разницей в один месяц, сестры Раиса и Наталья, в девичестве – Быковы, оказались владелицами двухкомнатной квартиры на Выборгской стороне, в районе Сосновки. Их старший брат, Борис Быков, к тому времени окончательно перебрался в Москву и на квартиру не претендовал. А вот сестры – очень даже претендовали, ни у Раисы, ни у Натальи не было собственного жилья. Мужей тоже не было, обе были в разводе, зато по одному ребёнку наличествовало. Разменять крошечную двухкомнатную хрущёвку, пусть и в неплохом районе, на две однокомнатные благоустроенные квартиры не на задворках мира не получилось. В лучшем варианте – квартира и комната в общежитии или коммуналке. Никто из сестёр не захотел поступиться собственными интересами. Так и прожили семь лет вместе – две одиноких женщины и две девочки одного возраста. Одного возраста и совершенно разные по характеру и внешне.

Кира в детстве напоминала чёрта – невысокая, худая, угловатая, с черными волосами и острыми чертами лица. Прыгать в сугробы с гаражей, играть с пацанами зимой в снежки, а летом в футбол – такими были ее любимые забавы. Ну а когда забав во дворе не случалось – тогда она играла дома, с двоюродной сестрой. Игры у совсем не похожей на Киру русоволосой светлокожей Оксаны были однообразны. Она, Оксана – королева, принцесса, повелительница – в общем, главная и красивая. А Кира, непременно – служанка, камеристка (выучила новое слово после прочтения Дюма) – словом, прислуга. Кира пыталась привнести в игру элемент приключений – например, рвануть за подвесками в другую страну. Но Оксана была неумолима – Кире надлежало подавать принцессе изысканные напитки и кушанья, в роли которых обычно выступали молоко или морс и печенье, восхищаться королевой, сочинять и приносить письма от таинственного возлюбленного.

А потом девочки выросли. И примирить их не могли уже даже игры. У Киры раньше Оксаны, намного раньше обозначилось грудь. Правда, потом справедливость для Оксаны восторжествовала – первый размер Киры, предмет зависти сестры в четырнадцать лет, так и остался первым. А вот у самой Оксаны всё выросло значительно богаче. Но она всё равно завидовала сестре. Длинным ногам – пожалуй, единственное достоинство, которое она признавала у Киры объективно. Способности трескать всё подряд и не толстеть – самой Оксане приходилось тщательно следить за тем, сколько она ест. Лёгкости, с которой сестра находила общий язык с парнями – этому Оксана завидовала особенно. Этим парням в черных кожаных куртках, с наглыми прищуренными глазами и лохматыми головами, с которыми она видела Киру уже потом, когда они стали старше, и все-таки сложилось так, что Раиса и Наталья, в девичестве – Быковы, разъехались. Кириной маме дали, наконец-то, служебную квартиру. И двушку в районе Сосновки обменяли на однокомнатную с доплатой.

Смешно и одновременно нелепо, но эти детские обиды, зависть и непонимание никуда не делись. И когда жизнь Киры, совершив головокружительный кульбит, привела ее в «Артемиду», где Оксана значилась заместителем директора, а мнила себя еще и совладелицей – тогда вся эта детская возня в песочнице приобрела совсем иные масштабы. Оксана по-прежнему считала себя королевой. Но Кира больше не хотела изображать камеристку – даже в шутку. Какие шутки? Детство давно и как-то внезапно кончилось.