Возразить я не успела, как, собственно, и сказать хоть что-нибудь. Мужчина вышел из спальни, оставляя меня одну. Я честно не собиралась спать. Сегодня мне нужно было еще посетить мэрию и забрать разрешение на вырубку леса, но, едва голова коснулась подушки, я просто пропала.

Просыпалась нехотя. По губам блуждала довольная улыбка. Снилось что-то хорошее, ласковое, нежное, как мягкое одеяло. Осторожные волнующие прикосновения к моим ногам заставляли вспомнить тот единственный раз, когда я ходила на сеанс массажа…

— Да вы совсем с ума сошли?! — встрепенулась я, окончательно просыпаясь и усаживаясь.

— Совсем, — подтвердил мою догадку Ар, закрывая коробочку с мазью.

Я задыхалась возмущением. Эмоции кипели, бурлили, закручиваясь в ураган. Оправив юбку, я прикрыла свои ноги, но ощущение, будто он до сих пор прикасается к моему телу, не пропадало.

— А теперь, будьте любезны, повернитесь ко мне спиной, — взял он другую баночку со стола, снимая с нее крышку.

— Что? — то ли возмутилась, то ли удивилась я его наглости.

— Повернитесь ко мне спиной. Вы ведь не забыли, что я целитель? Не упрямьтесь, обезболивающее еще никому не вредило, а вашей пояснице и подавно.

Я боролась с собой долгие минуты. Поясница действительно неприятно ныла, но и поведение главы тайной канцелярии не приводило меня в восторг. Прикусив губу, я зло посмотрела на мужчину и все-таки повернулась к нему спиной. Он действительно может мне помочь, а потому разум пересилил чувства.

— Расстегните платье. Мазь наносят на кожу, а не на ткань, — раздалось терпеливое, а я ощутила, как кровать за моей спиной прогибается под его весом.

Маленькие пуговички спереди никак не хотели расстегиваться, но я справилась с ними, превозмогая стыд. Стянув ткань с плеч, спешно опустила ее ниже, обнажая поясницу. Руками на всякий случай прикрывала грудь, ожидая начала экзекуции.

Не удержавшись, вздрогнула всем телом, едва чужие руки прикоснулись к моей спине, натирая обезболивающим настоем. Мужчина действовал осторожно, медленно, мягко. Ощущала его дыхание у себя на шее. Нежная кожа покрывалась мурашками, а я дышала через раз, с силой сжимая зубы, до боли впиваясь пальцами в собственные плечи.

Чужие ладони медленно перешли на бока. Кровать прогнулась сильнее. Дыхание, что опаляло шею, сменилось легким прикосновением губ. Я зажмурилась, трусливо застыла, ощущая каждый поцелуй, что едва-едва ложились на шею и плечи.

Чужие ладони сместились еще дальше. Теперь они ласкали живот, мягко поглаживали, бережно прикасались, оставляя на коже влажный след обезболивающей настойки. Обнаженная, оголенная, словно электрические провода, спина чувствовала каждую пуговицу, шершавый рисунок чужого наряда. Дочка внутри меня вертелась, крутилась. Я чувствовала, как она ударяет о чужие ладони то ли ручкой, то ли маленькой ножкой.

Мне этого не хватало. Не хватало пусть и призрачной, пусть и обманчивой, но любви. Нежности, ласки, заботы, которые может дарить любимый мужчина. Мне не хватало объятий, поцелуев и теплой тишины, когда не нужно ни о чем говорить. Не хватало, как и любой женщине. И, если не открывать глаза, можно на мгновение поверить в сказку. В ту самую сказку, где нет одиночества, самообмана и неуемной гордости. Где есть чужая рука, крепко сжимающая мою ладонь.

— Вам не стоит меня бояться, — поцелуи опускались на плечи. Мужчина говорил шепотом, будто не желал спугнуть меня. — В вас растет новая жизнь — это так удивительно. И вы удивительная.

— Я обычная. — Слова вырвались сами собой. Как напоминание о том, кто сейчас находится за моей спиной. Палач, занесший топор.

— Смотря для кого, — ответили мне. Ощущала, словно видела, как на его губах появилась улыбка.

Чужая рука медленно скользила вверх, кончики пальцев едва касались кожи. Замерев на ключицах, ладонь поднялась выше, обнимая шею, вынуждая откинуть голову на чужое плечо.

Ресницы дрожали, когда на комнату опускался тягучий полумрак. Тьма будто волнами скользила по полу, плыла по стенам, затягивала потолок. Теперь, даже если бы я хотела что-то разглядеть, не смогла бы.

Терпкий аромат окутывал не хуже тьмы. Чужие пальцы рисовали узоры на моем плече, чужие губы вычерчивали дорожку от виска до подбородка. Не просили, не настаивали, лишь отдавали. Отдавали нежность и страсть, погружая в пучину сомнений, отрицаний и лжи.

— Зачем эта тьма? — Дыхание обрывалось, голос мой был едва слышен.

— Чтобы не смущать. — Слова были пропитаны холодом, колким льдом. — Тьма лишает притворства, оставляя лишь истину.

Я дернулась раньше, чем мужчина договорил. Встала с кровати, стягивая платье на груди. Обернулась резко, даже покачнулась, встречаясь взглядом с холодным взором темным глаз.

Тьма будто лентами опутывала комнату. Окно за спиной мужчины давало ровно столько света, сколько было нужно, чтобы разглядеть его массивную фигуру. Мне не казалось, это не было игрой воображения. Глава тайной канцелярии стал заметно выше, плечи шире, а руки мощнее.