Все в груди обмирало, ухало вниз с каждым шагом. Он приближался ко мне, огибая массивную кровать, загоняя меня в угол, словно жертву. Пальцы пытались нащупать подсвечник, однако раньше сплелись с чужой рукой. Совсем близко. Настолько, что я вновь могу почувствовать его дыхание.

Мои пальцы утонули в его руке. Смотрела снизу вверх на то, как мужчина склоняется, но никак не могла поймать очертания его лица. Лишь глаза я видела яснее ясного. Они приближались. Подбородка коснулись чужие пальцы, осторожно запрокидывая мою голову.

— Не нужно бояться тьмы. Она никогда не причинит вреда тем, кто честен перед собой и другими.

— Я не боюсь тьмы, — прошептала я, ощущая, как его пальцы переплетаются с моими. — Я боюсь главы тайной канцелярии. Его холода в глазах.

— Тебе нечего бояться, — огорошили меня, а его ладонь погладила мою щеку. — Вам нечего бояться.

Мою руку бережно опустили на мой же живот, где притихла дочка. Все еще не веря ни своим глазам, ни своим ушам, я не сопротивлялась, когда чужие губы встретились с моими. Лишь на мгновение глубиною в пропасть.

— Спи, — без труда подняли меня на руки, чтобы уложить обратно в постель. — Тебе нужны силы.

Я проснулась резко.

Сердце билось в груди испуганной птицей, а губы продолжали гореть от чужого поцелуя. Сколько я проспала?

Взглянув в окно, могла поклясться, что небо раскрашено всеми оттенками заката, но девочки спали по бокам от меня, да и Далар тихонько посапывал на диване, укрывшись мягким пледом.

Не закат, рассвет.

Я проспала гораздо больше нескольких часов, задыхаясь в объятиях кошмара. Понимала, что все это лишь иллюзия. Прекрасно осознавала, что мои сны — это мои страхи. Для меня глава тайной канцелярии был чудовищем, желающим мне смерти. Отсюда и его облик, который я придумала сама. Отсюда и паника, которая захлестнула меня с головой, не давая мыслить здраво.

В своем кошмаре я призналась в своих страхах, но наяву быть настолько же откровенной не могла. Как не могла и не признать, что Ар мне симпатичен как мужчина. Об этом красноречиво говорила моя реакция.

Я хотела его прикосновений, внутренне желала ощутить его нежность, но не обманывалась. Для меня эти желания неосуществимы, несмотря на то, что сердце бьется чаще, а я будто до сих пор ощущаю его прикосновения.

Наверное, сложись все по-другому, Ар наверняка бы стал для меня прекрасной парой, человеком, рядом с которым я могла бы чувствовать себя уверенно, вновь познавая забытое чувство взаимной любви. Он был мне интересен как личность. Мог бы о многом мне рассказать. Неизменно приходил бы на помощь, а я могла бы отдать взамен ему не меньше, но такие мечты, даже просто мысли, были опасны не только для меня, но и для всей моей семьи.

Нельзя проникаться к нему симпатией, а иначе это погубит не только меня, но и всех тех, кто доверил мне свою жизнь. Я еще помнила его безжизненный голос, помнила взгляд, полный льда. Его рука не дрогнет, если он узнает, кто я на самом деле.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, я плотнее накрыла спящих девочек, погладив темноволосых бестий по головкам. Я пропустила целый день, наполненный планами, — это никак не укладывалось в моей голове. Но чего не отнять — я ощущала себя не только отдохнувшей, но и полной сил. Во мне буквально кипела энергия, а еще…

Дикий голод. Не только мой. Дочка воевала как никогда, выражая яростный протест по поводу нашей вынужденной голодовки.

Приведя себя в порядок, я выскользнула в коридор, но замерла у самой лестницы. Пальцы касались деревянных перил, а я думала о том, стоит ли заглянуть в спальню Ара. Мальчишка вчера остался один, а ведь я хотела с ним поговорить. Он наверняка чувствует себя здесь чужим. Сейчас ему как никому другому нужна моя поддержка.

— Диана? Рад вас видеть. Как вы себя чувствуете? — раздалось за моей спиной, а я вздрогнула, совсем не ожидая, что в этот ранний час кто-то еще бодрствует помимо меня.

— Спасибо, все хорошо, — нехотя обернулась я, но, едва наши взгляды встретились, спешно начала спускаться по лестнице.

Дело в том, что мужчина застегивал пуговицы белой рубашки. Конечно, подобным меня было не смутить, но воспитание этого мира слишком разнилось с моим. Здесь девушки неизбежно краснеют при виде подобной картины. Да и просто невежливо пялиться, когда кто-то одевается.

— Я приготовил для вас мазь и настойку, — нагонял меня его голос. — Пожалуйста, не забывайте о своем здоровье. В вашем положении хорошее самочувствие является очень важной деталью. И, даже если вам кажется, что вы способны покорить весь мир, не стоит геройствовать. Отдых нужен вам как никогда…

— Простите? — не выдержав, я обернулась уже у самой кухни. Меня буквально раздирало изнутри неверие. — Вы меня отчитываете?