Обратно по лестнице поднималась тяжело, но упрямство не давало мне сесть и разреветься. Одевалась впопыхах, бежала, спешила, но правда в том, что я и понятия не имела, куда именно бегу. Останавливала каждого встречного, спрашивая, не видел ли кто двух девочек и мальчика лет девяти-десяти, но получала неизменно отрицательный ответ.

Слезы катились градом. Только оббежав по кругу весь город, я вспомнила об артефакте связи. Словно сумасшедшая раз за разом нажимала на камень, пока не услышала обеспокоенное:

— Диана?

Слова лились сплошным потоком. Говорила, рассказывала все, что знаю, пока окончательно не выдохлась, усевшись на ближайшую лавку.

— Я понял тебя, не плачь. Все будет хорошо. Я сейчас свяжусь со своими ребятами. За домом ведется слежка, а значит, они наверняка что-то видели и знают. Возвращайся домой и жди детей там. Я пришлю в особняк штатного лекаря. Не плачь, слышишь? Они скоро вернутся домой. Наверняка убежали гулять, это же дети.

Голос Ашеера действительно успокаивал и давал надежду на счастливое будущее. Собравшись с силами, я поплелась до особняка, встретив по дороге спешащего к нам лекаря. Причем это именно он узнал меня каким-то чудом и окликнул, тогда как я за стеной из слез не видела ничего и никого. Уже у самого дома нам встретился лорд Рентеко, однако я была не в силах даже просто разговаривать с ним.

— Не переживайте, вернут ваших деток, — поил меня успокоительным лекарь. — Все силы бросили на их поиск. Вот вернутся домой, а вы тут зареванная сидите. И на кухне пусто. Чем кормить-то оголодавших путешественников собираетесь? Да и папеньке вашему бульон надо бы сварить.

Так лекарь и отвлекал меня разговорами, не давая зарываться в собственные мысли, которые насквозь были пропитаны паникой, настоящим сумасшествием.

Прекрасно знала себя — я бы себя извела, довела бы до истерики, но, пока выполняла простые механические действия, пока у меня были задания, все тягостные мысли отходили на второй план.

— Диана, закройтесь и ложитесь спать. Уверен, все вскоре разрешится, — тронул лекарь меня за руку, вынуждая сдавленно улыбнуться.

Далар уже давно пришел в себя. Рвался на поиски, как, собственно, и я, но лекарь убедил нас, что мы очень сильно поможем, если будем находиться дома. Так мы и сидели на кухне, ковыряя вилками давно остывший ужин. Стол был сервирован на всех, а потому пустота угнетала.

— Дочка, прости меня, — в который раз сокрушался Далар.

— Тебе не за что просить прощения, — устало проговорила я, вновь пользуясь даром слова. — Освобождаю тебя от предыдущего внушения.

— Ха… — раздался сдавленный кашель. — Чертов демон! Вот прохвост! — выругался отец, глядя на меня с ужасом.

— Не вини его. Он всеми правдами и неправдами пытался…

— Да проникнуть в особняк он пытался! — вскочил мужчина, собираясь куда-то идти. — Да я ему морду начищу, когда вернется, даром что темный лорд!

И именно в этот момент раздался стук в дверь.

Далар был значительно ближе, а потому именно он первым оказался у входной двери.

На пороге стоял Ашеер, облепленный нашими детьми. Сердце пропустило удар, а с плеч будто рухнули все камни. В особняк я их всех просто втаскивала, потому что все слова разом вылетели из моей головы. Обнимала, беспорядочно целовала детей, попутно проверяя, все ли целы.

— Спасибо, спасибо… — шептала севшим голосом, с благодарностью глядя на Ашеера, затянутого в темный плащ с нашивками.

— Прости, Диана, — произнес он с сожалением и вдруг вскинул руку, а меня буквально пригвоздило к полу, но пригвоздило не только меня.

Никто из нас не мог пошевелиться, никто не мог сказать ни слова. Могла лишь смотреть на то, как мужчина медленно движется ко мне.

— Я вынужден тебя забрать.

Мне не хотелось оставлять Диану.

Все мое существо противилось этому, потому что я точно знал: именно сегодня все решится. Если не метаморф вернется в город в другом обличье, то Кроунвол обязательно проявит себя, пользуясь моим отсутствием. И еще неизвестно, кто именно из них был страшнее.

Нет, я не боялся. Смешно бояться чего-либо в отношении себя, когда не страшна сама смерть. Но я боялся за Диану, за детей, и это чувство напоминало мне о том, что я жив. Всегда напоминало, только сейчас мой личный круг доверия стал значительно больше.

Страхи угнетали. Порождали несвойственную мне нервозность, когда каждый раздражитель воспринимается в штыки. Моим раздражителем на ближайшие два дня была молоденькая капризная принцесска, которая в каком-то роде являлась мне родственницей. Очень дальней, но родственницей моему самому первому перевоплощению.

Королевская кровь этой ветви давно стала водой — значительно разбавленной и помноженной на жадность и амбиции. Именно поэтому я и должен был сопровождать венценосную особу в империю.