Травы, которые я покупала у знахарки, почти закончились, как, собственно, и мазь от отеков. Мне просто некогда было про себя вспоминать. Все мое время, все мое внимание занимали девочки, и все проблемы временно отошли на второй план. В эти две недели я будто выпала из жизни, но жизнь обо мне не забыла.

— Называй меня дочкой или Дианой и на «ты», — произнесла я, ухватываясь за поданную руку, чтобы выбраться из кареты. — Будет странно, если ты станешь обращаться ко мне по-другому.

— Хорошо, госпожа. То есть дочка, — тут же исправился счастливый дедушка, осторожно передавая мне в руки Лейлу. — Что-то не так?

— Снова изжога, — тяжко вздохнула я, чувствуя горечь во рту.

В последнее время изжога появлялась очень часто и на разные продукты, в то время как ела я все, что видела. Аппетит был просто зверским, но чаще я все-таки кушала то, что готовила или покупала для девочек. В ином случае они лезли ко мне в тарелку, желая попробовать то, что им еще точно нельзя. Например, соленые огурцы.

— В аптеку бы надо, — вздохнул мужчина, наблюдая за тем, как молодые парни уводят наших коней под навес.

Постоялый двор находился почти сразу за центральными воротами. Этот небольшой портовый городок был отгорожен высоким каменным забором. В такое позднее время я с трудом могла разглядеть центральную улицу, а потому даже не пыталась присматриваться. Хотелось только одного: лечь спать и не вставать хотя бы в ближайшие шесть часов.

— Все завтра.

По добротной каменной лестнице я поднималась с трудом, но Далар меня не торопил. Придерживал для меня дверь, а потому в тускло освещенный холл постоялого двора я вошла первая, чтобы тут же испуганно замереть прямо на пороге под десятком пар чужих глаз. Эти маски и темные одежды я могла бы различить даже в темноте.

— Дочка, ты чего встала? — спросил Далар, обходя меня и закрывая таким образом собой. — Добра этому дому, — поздоровался мужчина, давая мне возможность отдышаться.

— И вам добра, — с улыбкой отозвалась, видимо, хозяйка заведения. — Комнатку али ужин?

— И ужин, хозяйка, и комнатку. Да и ванну не помешало бы с дороги.

— Это мы завсегда рады. Здесь отужинаете или наверх подавальщицу отправить?

— Здесь, хозяйка. В доброй компании отчего бы и не отужинать? Ну-ка, сдвиньтесь-ка, молодцы, дайте дочке моей присесть. Устала она с дороги.

Я изо всех сил пыталась прийти в себя, но сердце колотилось как неродное. Была бесконечно благодарна Далару за то, что он взял все в свои руки.

Во-первых, как единственный мужчина среди нашего разношерстного семейства, он являлся главным, если исходить из документов. А кто главный, тому и слово.

Во-вторых, вот такой панибратский настрой очень к себе располагал. Мы как бы говорили, что скрывать нам нечего, да и за стол к тайной канцелярии Деолского короля сесть было хоть и рисковым, но хорошим решением. Чем ближе мы к ним, тем дальше их мысли от верного направления.

В конце концов, даже если у них была моя черно-белая фотография, узнать во мне сейчас ту самую эреллу Кроунвол было попросту невозможно.

В грязном простецком платье, с двумя маленькими детьми и с волосами, убранными под платок, — да меня бы сейчас и фиктивный супруг не признал. А уж если брать во внимание отечность и набранный за две недели вес, то выходила я «настоящей красавицей». Особенно с синяками под глазами на половину лица.

— Садитесь, конечно, — поднялись мужчины на ноги, освобождая сразу три ближайших стола. — Мы все равно уже собирались уходить.

— Вы если из-за нас, то не нужно, — пошел на попятную Далар. — Простите старика, если что не так. Мы и за другой стол сесть можем.

— Дело не в вас, не переживайте, — вполне дружелюбно отозвалась одна из масок. — Нам уже пора.

Щедрая горсть монет рассыпалась по столу, а я была в шаге от того, чтобы свалиться в обморок. Только Лейла, мирно спящая у меня на руках, и удерживала меня от забытья. В тот самый миг, когда они поднялись, ноги мои задрожали от страха.

Как бы там ни было, но за прошедшие дни я так и не забыла, что именно мне грозит. Тайная канцелярия шутить не будет, а палачу наплевать, виновата я в чем-то или же нет.

Мужчины постепенно покидали постоялый двор, впрочем, не задевая меня даже краями своих плащей. Так и стояла, боясь даже шелохнуться, но не все решили быть такими доброжелательными.

Одна из масок продолжала стоять рядом со столом. Взгляд темных глаз пробирал мою душу насквозь. Другой мужчина, меньшего телосложения, смотрел в сторону Далара.

— Мы не видели вас раньше в этом городе, — как бы невзначай заметил худощавый.

— И не должны были. Мы только сейчас приехали, — спокойно ответил Далар, перекладывая Дайлу, завернутую в одеяло, на стол. — Дочка, не стой. Или плохо тебе?

— Ноги затекли, — выдавила я из себя, отдавая мужчине Лейлу.

— Ничего, сейчас ванну примешь, полегчает. Вода всю хворь с собой забирает, — помог он мне сесть, но я так и ощущала на себе взгляд маски. Почему-то казалось, что вот он и есть среди них самый главный. Да и золотые нашивки на его одежде подтверждали мои мысли.