Неупокоенные вовремя души становятся злыми с приходом темноты. Они заново переживают все горести и всю боль, которую испытали в жизни. Рассвирепев, они идут убивать, без разбора и жалости, и несут везде новые смерти и кровь, пока не уйдут, обретя покой.

Днем духи бессильны, да живые их и не видят. Правда, если Смерть не заберет души во второй раз, они становятся опасны в любое время суток.

Впрочем, защититься от мероя легко. Запереться дома, задвинуть все засовы, занавесить окна, закрыть ставни и не открывать двери, кто бы вас из-за них не звал. Несмотря на кажущуюся простоту защитных мер, мерои почти всегда уносят за собой парочку новых душ. Ими оказываются путники, не предупрежденные о надвигающейся беде, матери, услышавшие с улицы голоса своих детей и покорно открывшие дверь, да просто люди, поддавшиеся слишком правдоподобныи крикам о помощи. Духи иногда бывают на редкость убедительны.

Всю дорогу некромантка замечала на себе косые взгляды Альвы, обращенные к ее руке, поэтому сама решила все рассказать, предотвратив ложные догадки.

— Шрамы от зубов одной пренеприятной твари. Пробовала охотиться на всяких чудищ за деньги. Это было всего два раза. Первый раз все прошло удачно, а во второй… Я решила с этим больше не связываться.

Велия ненадолго замолчала.

— Странно, — продолжила она после паузы. — Почему-то, по мнению людей, мужчинам шрамы добавляют мужественности, а девушек уродуют, да и вообще у них их быть не должно.

Альва опять смутилась.

— А что ты еще делала до работы здесь? Была магом в другой деревне? — решила перевести тему Альва.

— Нет, мне только в вашей деревне повезло, в основном я помогала людям магией за деньги, а когда не находилось нуждающихся, зарабатывать приходилось незаконно.

— Воровство? — с сочувствием и опаской спросила Альва.

Похоже, она опять завела разговор не туда. Впрочем, она давно заметила за собой такой талант.

— Да нет, что ты. Какое воровство? — махнула рукой некромантка.

Альва облегченно вздохнула.

— Чтобы воровать, нужны особые таланты, — продолжила Велия. — Ловкость там… Грабеж и разбойные нападения — вот мой профиль. Незаметно что-то у кого-то умыкнуть мне никогда не удавалось. А вот напугать, сделать магией больно и пригрозить убить, если мне не отдадут деньги, это да, это золотая жила.

Альва нахмурилась и хмыкнула, представив Велию в образе разбойницы, вымогающей у кого-то деньги. Ей стало сначала даже смешно, а потом резко грустно. Перевела тему, называется.

Ворота во двор дома старосты почти всегда были открыты. Внутри девушек встретила приветливо и радостно облаявшая их рыжая собака и три белые, молодые, задорно блеющие козы.

У старосты, который был прямо таки образцовым деревенским мужиком, добротный и просторный дом, большое хозяйство, пять сыновей и три дочки. Вскоре на пороге дома, оповещенный о гостях собачьим лаем, появился и сам староста. Это был крепкий, коренастый мужчина с длинной пушистой бородой. Ему уже пятьдесят, но списывать его со счетов никто и не думал.

— Чего еще случилось? — обеспокоенно спросил староста, посмотрев на пришедших девушек.

— Мерой, — коротко ответила некромантка.

Староста это слово знал. Он побледнел и посерел одновременно.

— Когда?

— Сегодня вечером и ночью.

— Ясно. Иди.

Староста в срочном порядке отправил своих детей и самого себя оповещать население, то бишь заходить в каждый дом и с выражением неподдельного ужаса на лице говорить, что этой ночью в деревню хлынут опасные призраки всех форм и размеров.

Все знали, что делать в случае мероя, поэтому некоторые сразу же после того, как узнали эту новость, заперлись безвылазно в своих домах. Родители спешно отправились искать ушедших гулять детей. В хлева загнали всю скотину, даже сторожевых собак, в виде исключения, пустили в дом.

Флавий спокойно готовился закрывать лавку, когда к нему нагрянула некромантка со своей служанкой. Ну, точнее, Альва только в теории была служанкой. Сама она себя считала просто знакомой, помогающей Велии по хозяйству за щедрую плату.

— Ты вовремя. Еще полчаса и я был бы уже дома, — заметил Флавий и, сняв с полки три склянки разных форм и размеров, поставил их на прилавок. — В этой снотворное, в той, что со шнурком — сок алозория, в последней — кадаверин.

Велия фыркнула.

— Думаешь, я их не отличу? Я могу их и сама варить, да только не люблю возиться. Сколько с меня?

— Пятьдесят восемь, знающая ты моя.

Некромантка хмыкнула, протянула Флавию деньги и, попрощавшись, вышла из лавки. Альва сначала растерялась, а потом последовала за ней.

— Слушай, кадаверин это ведь яд? — спросила она, догнав Велию.

— Да. Откуда знаешь? — удивилась некромантка.

— Где-то слышала. А может что-то похожее. Зачем он тебе?

Велия нахмурилась и замялась.

— По-моему, ты задаешь многовато вопросов, — заметила она.