Альва, ожидавшая, что гадание будет осуществлено прямо здесь и сейчас, сначала даже слегка растерялась. О гадании на камнях она никогда не слышала, и интерес от этого был еще больше.

Городок встретил девушек запахом помоев и затхлости, а в качестве приветствия бросил в лицо горсть пыли, выброшенную из переулков холодным порывистым ветром. Пока шли по лугу, было тепло, а в городе почти сразу стало зябко.

По узким улочкам, никого не стесняясь, бегали худые, серые, блохастые крысы и чинно прохаживались люди, со скучными и серыми, как шерсть крыс, лицами.

— Поедим, возьмем еды в дорогу, переночуем и поедем отсюда, — поежилась Велия. — До моря нам осталось часов шесть… Давай найдем какую-нибудь таверну.

После долгих безуспешных поисков, Альва предложила поспрашивать о таверне у прохожих. Некромантка предоставила своей спутнице полную свободу действий. Первый прохожий оказался пьян и полез приставать к Альве. Мощный магический толчок, после которого мужик приземлился лицом прямиком в сточную канаву, остудил его пыл. Некромантка посоветовала Альве выбирать прохожих осмотрительнее. Старушка, опиравшаяся на узловатую палку, никаких таверн не знала и, похоже, знать не хотела, а вот женщина, ходившая по улице и продававшая засахаренные ягоды, смогла помочь и даже практически довела девушек до нужного места.

Долгожданная таверна оказалась заплеванной и задымленной пивнухой. Это была прокуренная, прокопченная, с пропитанными жиром, воском, пивом и грязью грубыми деревянными столами, душная, вызывающая у привыкшего к чистоте человека рвотные позывы таверна. Она даже называлась неприятно для слуха: "Толстая свинья".

Правда, на удивление, еда, которую девушки все же решились купить, оказалась вполне сносной. Но чтобы делать о ней окончательные выводы, надо подождать несколько часов, дабы убедиться в отсутствии последствий.

Устроившись с Альвой за столом в углу, Велия разложила камушки на столе и, хлебая жидкий суп, принялась их разглядывать.

— Значит, смотри. Первый камушек отвечает за семью, за возлюбленного и все такое прочее. Второй за материальное положение. Третий конкретно за детей.

Альва кивнула и, немного иначе взглянув на камушки, сама начала предполагать, что тут можно нагадать.

— Самый большой камень — семья, — начала вещать Велия. — Значит, муж найдется, и, семья будет большая, возможно, будешь жить с какой-нибудь сестрой мужа и его бабушками. К тому же, на почти однотонном камне большое пятно, значит, ты разок упустишь хорошую партию, но потом найдешь себе другого.

Некромантка закашлялась, мужчина за соседним столом, уже порядком захмелевший от пива, начал курить.

— Второй камень поменьше, — продолжила она, отмахиваясь от едкого табачного дыма. — И с трещинкой. Достаток будет, но не стабильный, возможно наступит и время, когда не будет хватать на хлеб. Третий камень трехцветный, значит, будет трое деьей. Только как определять пол я не помню.

— А может, лучше со мной время проведешь, красавица, сдалось тебе это гадание? — похотливо улыбнулся курящий мужчина, рассматривая Альву.

Альва нахмурилась. Велия повернулась, оглядела пьянчугу скептическим взглядом с нотками презрения и отвернулась.

Мужик, багровея, начал вставать, но вдруг схватился за сердце и сел обратно, хватая ртом воздух. Раздался грохот. С истошным хрипом опрокинув скамью, он рухнул на пол, схватился за горло, затрясся в конвульсиях, ударился головой о ножку стола и затих.

Альва, смотревшая на все это с открытым, словно в беззвучном крике, ртом, отмерла и испуганно спросила:

— Он… умер?!

— Да нет. Я же не изверг. Просто отрубился… — сказала некромантка, встав из-за стола и пнув мужика в бок.

Тот не пошевелился. В голову к Альве закралась мысль: может, все-таки, мёртв? Но, раз Велия сказала, что жив, значит жив. Наверное…

— Пойдем отсюда. Не хочу я тут на ночлег оставаться.

Переступив через тело, Велия направилась к выходу.

Немного помедлив, Альва обогнула лежащего на полу хама по широкой дуге, чуть не опрокинув при этом один из столов, и тоже вышла из таверны.

— Будем опять ночевать на улице? — уточнила Альва, когда нагнала некромантку.

— Нет. "На улице" звучит так, будто у нас нет дома, и мы завалимся пьяными под чей-нибудь забор. Ночевать мы будем на природе. Чувствуешь разницу?

Альва хмыкнула. Разница чувствовалась.

Тесные улочки, заполненные унылыми людьми, тянулись долго. Дорога вроде бы была уже знакомой, но это не слишком помогало, учитывая, что некоторые улицы в городе не были даже и приблизительно прямыми, а извивались как длинные черви, да еще и тупики могли поджидать прохожего в самых странных и неожиданных местах. В итоге от таверны до городских ворот девушки добирались дольше, чем искали эту самую таверну.