Ленар быстро нашел нужный крест. На могилах ставили четырехконечные кресты, сочетающие в себе круг и крест, концы которого выступают за пределы круга. Один из концов креста длиннее других, он и служит опорой, втыкаясь в землю. Такая форма символа смерти была выбрана давно. Вроде как, перечеркнутый круг — символ прожитой жизни. Символ смерти. Хотя Велия не была с таким представлением согласна, ведь смерть не перечеркивает жизнь, она просто служит финальной точкой. Да и самой Смерти такой символ не нравился, она любит что-то более изящное и витиеватое, но живым людям об этом сообщить она не в силах, а сами они существа недалекие.

— Значит, здесь? — уточнила Велия.

— Да. Вы снимете проклятье? — озабоченно спросил Ленар.

— Посмотрим. Надо сначала разобраться, он ли вас проклял.

— И как выяснять будешь? — спросил Глен с провокационной ноткой в голосе.

Некромантка смущенно откашлялась и спросила:

— Дух его вызову, а что?

— Да нет, ничего, — пожал плечами Глен, окончательно убедившись в своих догадках.

Внимательно выслушав этот короткий разговор, Ренс отозвал Глена в сторону и тихо, так, чтобы слышал его только Гленвилл, но, в то же время, настойчиво и активно жестикулируя, стал что-то ему втолковывать.

Некромантка начала выкладывать вещи из сумки и готовить ритуал вызова. Ленар заволновался и задышал как сердитый кабан, когда Велия разложила на могиле череп крысы, вороны и ящерицы. Черепа образовали равносторонний треугольник. В центр треугольника Велия поместила черную свечу, просто воткнув ее в землю.

Встав коленями прямо на землю и выкопав руками небольшую ямку, она закопала в нее пучок какой-то травы. Ленар поежился, смотря, как некромантка голыми руками ковыряется в земле и откидывает дождевого червяка в сторону.

— Отойдите чуть подальше, пожалуйста. Дух старый, боюсь, спугнете, — сказала некромантка, закончив приготовления.

— Да, да, конечно, — пробормотал Ленар и, пятясь, начал отходить.

Опомнился и остановился он только метров через десять.

Ренс и Гленвилл наконец все обсудили,

Не поднимаясь с земли, Велия зажгла свечу и ко всеобщему недоумению начала издавать клокочущие и стрекочущие звуки, захрипела, зацокала, застучала зубами, зашипела. Все эти звуки образовывали своеобразную хаотическую мелодию. Чтобы понять эту мелодию, нужно было послушать ее хотя бы несколько минут, наловчиться и привыкнуть к этим звукам. С ходу мелодию в этой какофонии не улавливал никто. Это язык мертвых. На нем следовало разговаривать с трупами и призывать духов. С самими же духами нужно разговаривать уже на другом наречии мертвого языка. Наречий всего два и выучить их очень легко: нужно всего лишь умереть и затем воскреснуть.

В последний раз свирепо шикнув, некромантка достала из-за пояса нож, провела им по руке, оставив совсем маленький, неглубокий порез, воткнула слегка окровавленный нож в землю рядом с черепом крысы и задула свечу.

Дым, которого было подозрительно много, стал тянуться от фитиля свечи плотным потоком. Он не рассеивался, а образовывал силуэт, со временем все больше напоминавший человека. Перед поздними посетителями кладбища предстал дымный призрак рослого мужчины.

Ленар испуганно зашептал что-то. Ренс, сурово глянув на старика, произнес:

— А ну тихо! Спугнете еще.

Ленар сглотнул и покорно замолчал, во все глаза уставившись на дух предка.

Гленвилл, с неподдельным интересом обойдя призрак вокруг, отметил, что дух со спины похож скорее на облако в форме человека, чем на человека.

На кладбище с появлением призрака заметно похолодало, повисла тишина. Прилетевшая на дерево рядом с могилой и собиравшаяся каркнуть ворона передумала и начала тихо чистить перья.

Поднявшись с земли, некромантка заговорила:

— Айлиш абат гатшере инт намри Бродли?

— Дене пхари гатшере. Гарит эт куран. Трин агн шахлир хегн Мелвуд адашх.

— Кенаа.

Некромантка мощным пинком отбросила свечу в сторону, тем самым разрушив целостность схемы предметов, необходимой для ритуала, и дух медленно рассеялся.

— Ленар, у меня к вам серьезный разговор. Но сначала идемте домой. Уже через полчаса ваш сын полезет в петлю под натиском проклятия, возникшего из-за поступка, о котором вы мне, видимо, по своей непроходимой глупости не сочли нужным рассказать. Других причин подвергать смертельной опасности свою семью я не вижу.

В ответ не было сказано ни слова, но по лицу и суетливым жестам было ясно, что Ленар сперва возмутился, потом разозлился и, подняв указательный палец вверх, хотел что-то сказать, но, подумав секунду, охнул и быстрым шагом направился к выходу с кладбища.