— Идите. Вы, кажется, собирались принести артефакты, которые распознают яды? Вот и несите поскорее, — грубо говорю лекарю, не понимая, почему он не торопится.

Сама, тем временем, скрываюсь в ванной, наполняя еще один таз чистой водой. Когда возвращаюсь в комнату — она уже пуста.

— Ох, Брендон, как же ты так, — даю волю чувствам, ощущая, как слезы катятся по щекам.

Окунаю в воду чистую тряпку и аккуратно омываю тело от грязи и крови, бережно промокаю и обрабатываю каждую ссадину и рану на рельефном теле. Следом накладываю повязки, пропитанные выжимкой, из неизвестного мне дерева, надеюсь, что она и правда помогает. Стираю слёзы ладонями, осматривая проделанную работу, удовлетворённо киваю.

Убираю всё, снова сажусь рядом с кроватью и беру мужчину за руку. День обещает быть очень долгим, наполненным неизвестностью и отчаянием. Видеть, как отец твоего ребёнка мучается — невыносимо, ловить каждый его вдох и стук сердца, надеясь, что он очнётся — больно. Но я переживу это и Брендону не дам умереть.

— Как он? — врывается в комнату Алекс, уже вечером, — Я только недавно узнал.

— Хуже, — обреченно отвечаю ему.

Я провела здесь весь день, наблюдая за медленно угасающим мужчиной. Его кожа посерела, лоб горячий, дыхание поверхностное и частое. Несмотря на утренние заверения лекаря о том, что раны не опасны для оборотня, быстро регенерируют, состояние альфы только ухудшается. А я в смятении, потому что совершенно не понимаю, чем я могу ему помочь, мне кажется, что моё присутствие ему совершенно не помогает, не смотря на уверения оборотней, что контакт с истинной ускоряет регенерацию. Внутри меня медленно поднимается какое-то странное, незнакомое мне чувство, которое я не могу объяснить..

— Его проверили на яды? — Алекс присаживается рядом со мной, берёт меня за руку.

— Жду лекаря, он отправился за какими-то артефактами. Ника забрали, ты не знаешь?

— Да, Брук кормит его ужином, потом он собирается пойти в игровую.

Улыбаюсь. Николасу выделили целую комнату для игр, помимо обычных игрушек, которые я привезла из нашего мира, в комнате много спортивных снарядов, чтобы он развивался физически, для оборотней это очень важно, тем более, что Брендон считает, что в будущем Ник станет вожаком.

— Арина, ты сама сегодня ела? Выглядишь так, будто сейчас сознания лишишься, — внимательно вглядывается в мои глаза Алекс.

— Да, я вроде перекусила, — рассеянно отвечаю я, потому что в этот момент снова раздаётся стон Брендона.

Вскакиваю, меняю холодное полотенце на его лбу, проверяю пульс. Вроде, нормально, без резких ухудшений.

— Давай я с ним останусь, а ты спустишься и поешь? — мягко предлагает Алекс.

— Я жду лекаря с артефактами, — упрямо поджимаю губы.

— Вот ты поешь, и лекарь явится. Точно тебе говорю. Давай, — с силой отцепляет меня от руки альфы, которую я держу с самого утра, и подталкивает к выходу из комнаты, — Спустись, поешь, тебе нужны силы.

— Точно ничего не случится? — неуверенно мнусь в дверях, наблюдая за Брендоном.

— Точно.

В столовой быстро запихиваю в себя еду, краем уха слушая сына, который торопится покончить с ужином и побежать в игровую, где его дожидается конструктор. Он обещал принести его в сад, сложив из него автомобиль, который маленькие оборотни никогда не видели. Здесь, в основном, передвигаются на четырёх лапах. Но есть пара экипажей, передвигающиеся, благодаря магии. Экипажи — весьма дорогое удовольствие, закупающееся в Лунном крае, населённом магами, способными заряжать разные артефакты, на землях оборотней только стая Брендона владеет этим средством передвижения, остальные не могут себе этого позволить. Да и используются экипажи редко, только если требуется перевозка чего-то крупногабаритного, либо самки с младенцем на руках, например. Напоминает экипаж, скорей, старинную карету, только без лошадей, я видела их в гараже особняка, от Алекса и узнала об этих местных магических автомобилях.

— Мам, а папа скоро вернётся? — выводит меня из состояния прострации голос сына. — Мне показалось, что я чувствовал его запах, но с каждым часом он всё слабее. Наверное, просто соскучился по нему.

Сглатываю нервный ком в горле, усилием воли сдерживаю слёзы, готовые политься из глаз. Сын чувствует, что энергия Брендона становится слабее, это значит… он умирает? Нет! Только не это… Лекарь обязательно что-нибудь придумает и спасёт альфу, он же опытный. Только вот задерживается где-то с этими чертовыми артефактами, распознающими яд.

— Милый, папа вернулся, но он очень плохо себя чувствует. К нему пока нельзя, — дрожащим голосом отвечаю Нику, проводя ладонью по его мягким волосам. — Как только он поправится, ты сможешь его навестить, договорились?

— А что с ним? Заболел? — интересуется сын.

— Да, немного заболел. Но всё обязательно будет хорошо, — мягко улыбаюсь ему, стараясь не показывать эмоций, что накрывают меня.