– Ну да. – Дракон снова выпустил из ноздрей крошечный огонь и клуб дыма, который колючим облачком поднялся в воздух, где и истаял. – Мы так называем миры, при Переходах в которые теряем память. Ты же не думаешь, что драконы настолько хрупкие существа, что такое с нами происходит при каждом Переходе?

Тедди помотала головой. Строго говоря, она вообще об этом не думала, но если вспомнить, то Матильда перешла ведь в Неблагую долину и не потеряла память. Стоп! Она же вернулась обратно! Значит… значит…

– Не паникуй, – лениво остановил ее дракон. – Кто однажды сумел вернуть память, больше не подвержен ее потере. Некоторые специально проходят в те миры, надеясь на удачу. Но везет немногим. Твоей мачехе повезло. Хотя…

– «Хотя»? – повторила Тедди, пугаясь. Что она еще не знает?

– Без сердца она может долго не протянуть, – пояснил дракон. – В человеческом обличье, разумеется. В нем сердце ей заменял сын, а потом и ты. А вот в драконьем она может жить без сердца сколько угодно. Но в мерзотном мире драконом быть непросто.

– А вы… тоже можете быть в человеческом облике? – неожиданно сообразила Тедди и поняла еще одно упущение. – Простите, я не представилась и не спросила, как вас зовут.

– Пустое, – снова пыхнул дракон. – Я твое имя уже увидел, принцесса. А что до моего… зови меня, как в мыслях, «Огромный и ужасный дракон». Мне нравится.

– Хорошо, Огромный и ужасный дракон, – послушно повторила Тедди. – Скажите, вы можете помочь нам с Димкой? Я так и не поняла, что с ним случилось.

– Все ты поняла, – возразил дракон. – Только вы, люди, намудрили, как обычно. Вы решили назвать разными названиями мускульный мешок, что качает кровь, и то, что делает вас собой. Сердце и душа – как много слов. А на деле это одно и то же место. Та чудная тварь высасывает самое главное из человека – его суть. Но ты обрела второе сосредоточение перекачки крови, и тварь ошиблась. Заглотнула не то. У настоящих летунов, по-видимому, сердца связаны сильнее, и неважно, что там два сердца, – проглатываются они вместе.

– Так что, Димка лишился души? Или сердца? – со страхом переспросила Тедди и глянула на брата, который замер с появлением дракона. Кукла, и только. – И ничего не поделать?

– Вот поэтому я и не превращаюсь в человека лишний раз, – заметил дракон. – Вы торопыги и нервные, хуже жужелиц. Спасибо, кстати. Я окончательно понял, почему не хочу заводить свою принцессу. Смогу объяснить бабке, которая уже какую сотню лет нудит, что пора остепениться. Нет уж, тут чужая принцесса до мигрени доведет, а уж своя и вовсе до печенок достанет.

В другой раз Тедди бы рассмеялась или возмутилась – в зависимости от настроения, уж больно потешно представлялось, как дракон заводит себе принцессу. Будто они в приюте для потерянных принцесс могут выбрать себе понравившуюся. Но сейчас ей было слишком страшно, чтобы отвлекаться на это.

– Димка, – нетерпеливо напомнила она. – Ему можно помочь?

– Разумеется. – Дракон вывернул шею так, что его морда и огромный глаз оказались вплотную к безучастному Димке. – Он дракон, а дракона убить очень непросто, поверь, дорогая принцесса. Но не все способы одинаково хороши. Я могу прямо сейчас сделать его драконом, но он не сможет обернуться человеком обратно, станет диким драконом.

Тедди в ужасе замотала головой, даже не взяв минуту для обдумывания варианта. Это же будет все равно что потерять брата навсегда! И Матильда, и Тинатин – они этого не поймут.

– Я так и подумал, – кивнул дракон. – Если тебя это утешит, я бы тоже это не выбрал. Лучше быть снаружи жалким человеком, но внутри драконом, чем внешне драконом, а по сути лишь ящерицей с крыльями.

Тедди проглотила оскорбление и не стала утверждать, что человеком быть очень даже неплохо. В конце концов, она не стала ни мышью, ни летуном. Впрочем, в голове скреблась предательская мысль, что стать драконом ей, собственно, никто и не предлагал. Неизвестно, что она бы выбрала. Судя по снова возникшей ужасающей улыбке из одних зубов, эта мысль тоже не стала секретом для дракона. Но комментировать он ее не стал.

– Второй вариант выбирают чаще всего, – продолжил он. – Его называют поцелуй истинной любви, но я не верю в любовь. Просто должен быть кто-то, способный заполнить это пространство заново. У кого душа горит так сильно и ярко, что этот пыл может согреть чужую дыру. И, прости, принцесса, но это не можешь быть ты.

– Почему? – все-таки оскорбилась Тедди. – Он мой брат, и я очень его люблю! Или моя душа недостаточно пылает?

– Достаточно. – Дракон помолчал и прикрыл глаза. – Но ты не знаешь, насколько ты сама пострадала. Скорее всего, все это пламя перейдет твоему брату, но ты не дракон и не станешь такой. Просто умрешь. А настоящие драконы не переносят чужих смертей по своей вине.

Тедди опустила голову. Ей не хотелось умирать, но она бы рискнула, не будь дракон так прав. Димка не простит себя, и что толку ему будет жить сотни лет с этой виной?

– Есть другой вариант, – бодро произнес дракон. – Обычно всем он нравится. Я аккуратно его усыплю, упакуем его в алмаз и будем ждать, когда придет кто-то подходящий.