— Не бойтесь меня, — Александрит взяла её под руку. — Я не из тех сестричек, что боятся отпускать старших братьев. Я даже счастлива — он все говорил мне, что не женится до тридцати. Но тут появились вы.

Александрит хитро поглядела на нее.

— Мне очень интересно, как вы познакомились. Как он сделал предложение! Наверное, это было очень романтично…

Это было в тюрьме — чуть не буркнула Лена.

— Но отложим этот разговор, — вздохнула принцесса. — Надо отпустить к Солнцу отца.

Она сказала это так, будто была страшно раздосадована, что это мешает их разговору. А этого Императора родные дети хоть любили⁈ Лена не успела обдумать это, как все погрузилось в темноту. Она наступила мягко и не резко, будто их всех разом накрыла одеялом заботливая мама. Александрит провела их в первый ряд к гробу Императора. По другую сторону стоял священник, как назвала его про себя Лена, что произнес:

— Откройся Солнцу.

Задернутое темные шторами, высокое, почти до купола, витражное окно распахнулось. Солнце как раз вставало из-за горы впереди, его лучи проникли внутрь и осветили гроб. Блики от золота стали подобно звездам отсвечивать на людях, стенах, картинах… Лена затаила дыхание, наблюдая.

Властилион одним движением сорвал черное покрывало с Императора, открывая его тело в полной сохранности. Будто он умер только что… В белых одеждах, с золотым венком и закрытыми глазами… Старый мужчина будто просто спал. Над ним тут же склонилась Аурелия. Лена сначала подумала, что магесса хотела его поцеловать, но вместо этого она просто рассыпала что-то над его телом напоминающее сахар. Маленькие белые кристаллики высыпались из её рук, после чего она выпрямилась и отошла. Слезы застыли в её глазах, леди Аурелия не прятала их.

— Как не стыдно. Она могла бы и не приходить, тут ведь его дети, — зашептались рядом.

Аурелия замерла, точно услышав это. Она поджала губы и Лена встретилась с ней взглядом.

— Как они могли позволить ей участвовать в Церемонии… Любовницам не место под дланью Храма… — продолжали шептаться.

Александрит ничего не слышала или делала вид. А Лена не сдержалась, немного запинаясь, но строго произнесла:

— Соблюдайте тишину, пожалуйста. Вы ведь в Храме.

Голоса мгновенно стихли и от них будто даже немного отодвинулись. Аурелия вздернула подбородок, будто всем видом говоря, что спасибо Лене не скажет. А той и не надо было — какой бы Аурелия не была темной личностью, Лена не хотела молча слушать, как её оскорбляют. Все-таки, это похороны, а не базар.

Но она впервые услышала, как Аурелию называют любовницей Императора. Кажется, это совсем не было секретом… И легко объясняло тоску и траур Аурелии. Она правда любила его или просто использовала, а сейчас разыгрывает спектакль? Лена не обладала проницательностью, поэтому просто верила в то, что видит.

— Сегодня мы отпускаем к Солнцу её Избранника — нашего Императора, — заговорил священник. — Мы благодарим небеса за то, что они подарили нам мудрого, сильного и величественного правителя. Он подарил Империи годы процветания и будущего наследника. Теперь мы вольны его отпустить… Все, кто хочет что-то сказать — скажите про себя и помолитесь. Солнце услышит.

Александрит рядом опустила голову и сцепила в руки в замок, зажмурившись. Так поступили многие, но Лена не знает, имеет ли она право молиться. Она ничего не знала о местом Боге, религии. Знала о почитании Солнца, как никак, её прозвали Илиос в честь него.

Но она никогда не верила в Богов. Те не помогали, лишь давали ложную надежду. А Лена ненавидела надеяться, чтобы потом разочароваться.

Она заметила, что Вейлор тоже не склонил голову, а смотрел на нее. Он кивнул ей, будто показывая, что Лена хорошо справляется. А потом одними губами произнес «скоро все закончится».

Прошла минута и священник поднял руки, заговорив снова:

— Амон Зефирос, Первый своего имени… Прими своего избранника, Всевышнее Солнце, назад! Прими и освети это место в знак своего согласия!

Священник резко рухнул на колени, а лучи солнца озарили гроб целиком. А потом рядом оказался Властилион, что поднял руки над телом. Он будто взял солнечные лучи и заточил их в своих ладонях. Лена затаила дыхание, а Властилион был спокоен и руки его не дрогнули. Он накрыл ими грудь Императора и закрыл глаза, начав что-то говорить на незнакомом Лене языке.

Где-то заиграла лира, а к голосу Властилион присоединились остальные. Лена просто наблюдала, как свет охватывает мертвое тело. Голоса эхом звучали в Храме, сливаясь в единую песню. Красивую, печальную и торжественную одновременно.

А потом свет залил Храм полностью, поглотив всю тьму. А вместо тела императора остался лишь золотой прах. Часть его подхватил воздух, унося к витражному окну. Властилион поднял руку, а Вейлор поднес к нему урну — расписную и на вид тяжелую.

— Упокойся на небесах, Солнце Империи! — провозгласил священник и все повторили, падая на колени.