Да и германская эскадра, решившая начать первое для кайзерлихмарине морское сражение, превосходила по силе американцев. «Дойчланд» и «Кайзер» только считались крейсерами после проведенной модернизации, но четверть века тому назад они строились как казематные броненосцы, с нынешней скоростью едва в тринадцать узлов — какие из них крейсера при таком ходе. А вот как броненосцы для колониальной службы вполне подходящие. В забронированном восьмидюймовыми железными плитами каземате установлены восемь 260 мм короткоствольных пушки Круппа, с дальностью стрельбы в тридцать кабельтовых. Броненосный пояс из железных плит шел от штевня до штевня, в середине десять, а в оконечностях по пять дюймов толщины. На броненосцы полным водоизмещением в восемь тысяч тонн поставили еще год тому назад и современную скорострельную артиллерию — на флагман по восемь 150 мм и 88 мм орудий, а на «Кайзер» одно 150 мм «ретирадное», шесть 105 мм и девять 88 мм пушек. Так что на американские крейсера обрушится град снарядов, а на них совершенно нет поясной брони. А вот для них самих опасны только восьмидюймовые американские пушки, но тех немного. Да и то, чтобы пробить устаревшую броню требуется подойти на десять кабельтовых, что чревато серьезными повреждениями. Но в храбрости янки не откажешь — шесть кораблей с развевающимися флагами шли навстречу германской эскадре…

— Сеньоры! Настал наш час! Да здравствует король!

Контр-адмирал Мануэль де ла Камара-и-Ливермур громко закричал с мостика, и с палубы донесся ответный рев матросов:

— Вива рей! Вива Эспанья!

В энтузиазме матросов и офицеров флагманского броненосца «Пелайо» можно было не сомневаться — команда давно рвалась в бой, особенно когда в Суэце пришло известие о впечатляющих победах эскадры контр-адмирала Серверы на Кубе, и впервые прозвучало имя капитана де навио Серхио Рамоса, которое вызвало у всех офицеров удивление, если не сказать больше. На «армаде» великолепно знали, кто и где служит, слишком немногочисленный был испанский флот, и в кают-кампаниях знали всю «подноготную» своих сослуживцев. Но тут же по намекам в телеграммах Серверы стало понятно, что Рамос и совершил главное — вооружил паровые катера торпедными аппаратами собственной конструкции и перетопил или повредил практически все американские броненосцы и броненосные крейсера в коротком ночном бою. Подфартило ему, так подфартило, как никому из адмиралов — один удар и почти достигнута победа в войне. А там можно было сделать выводы по газетным сообщениям, благо телеграф везде протянул свои линии.

Кэптен Королевского Флота, вот кто такой этот «Рамос», хотя с испанскими корнями, но вряд ли «кабальеро». А статусу на «армаде» придавали большое значение — редкие представители незнатного дворянства, а выходцы из простонародья тем более, могли выйти в высокие чины, случай с Серверой, что уже во второй раз стал морским министром и членом «Хунты Обороны» тому подтверждение. Только удачная для них война могла дать таким «толчок наверх», а там с дарованием титулов лишь их дети, но чаще внуки уже считались в офицерской среде «армады» вполне «своими». Замкнутая кастовость, вот что их сплачивало, но ущерб делу наносило немалый, когда достойным и талантливым, но не родовитым, продвижение по службе давалось очень тяжело. И многие служили по два десятилетия и более, чтобы получить не такой и значительный чин теньенте де навио.

Рамос выскочка, пусть и контр-адмирала получил, и еще победы одерживает — но так не зря пишут, что он единственный из живущих офицеров знаменитой «Алабамы», что немало натворила дел в океане под флагом конфедератов. Пират он и есть пират — это характерный для англичан «почерк», вот только в Испании в отличие от Британии таким представителям звания лордов и рыцарей не жалуют, должен быть родовой титул.

Впрочем, Камару это сильно не беспокоило — помогает «армаде» этот Рамос, и хорошо, к советам опытного кэптена всем стоит прислушаться, как и к приказам Паскуаля Серверы. Тем более, к таким, что пользу несомненную приносят. Так в пути перебрали и откалибровали 280 мм и 140 мм снаряды и запальные трубки к ним — открытие буквально всех шокировало. Три четверти боеприпасов оказались бракованными, и даже если удастся отправить во врага один из «порченных» снарядов, и он, о чудо! — попадет в цель, то в борту будет дырка от удара болванкой.

Хорошо, что боекомплект к 320 мм пушкам «Пелайо» сделали французы, там пропорция обратная была. Но вот сами пушки были не Кане, как на малых японских крейсерах, а «гонтория». И, несмотря на то, что были легче, вот только качеством много хуже. Экспедицию к Филиппинам прослужат, и сотню выстрелов дадут, а там нужно думать, чем их заменить, на что-нибудь более пристойное и подходящее. Такими являются только 240 мм пушки Гильена-Шнейдера, но их мало до прискорбия, французы поставили всего полудюжину, и все новые стволы пойдут взамен расстрелянных на броненосцах Практической Эскадры.