Мануэль Камара как никто знал нынешнее состояние «армады». Еще бы из своих 63 прожитых лет, 45 он провел на корабельной палубе, побывав в нескольких боях и даже отслужив в штабе французской эскадры вице-адмирала Журьена де ла Гравьера во время мексиканской экспедиции. Благодаря матери-англичанке, он получил достойное образование, был ярым поклонником Ройял Нэви, и сам старался часто бывать в Лондоне, где обзавелся связями, и не только родственными. Ведь «армада» заказывала свои новейшие корабли в Англии, причем по цене дешевле, чем обходилась постройка на отечественных верфях, намного качественнее и быстрее. Взять тот же трагически погибший крейсер «Реина Регенте», который на английской верфи построили за три года, и получился прекрасный корабль. А его систершипы «Альфонсо XIII» и «Лепанто» за восемь прошедших лет не только не удосужились ввести в состав флота, вообще недавним приказом нового морского министра Паскуаля Серверы отправили на слом. И правильно сделали, ведь «Рамос» по старой британской пиратской традиции нахватал «трофеев», о которых мечтать не смели альмиранте со времен легендарной «армады» галеонов, бороздивших моря и океаны.

Так что теперь в исходе войны можно не сомневаться, все чудесным образом переменилось в лучшую сторону. «Кэптен» оказался невероятно везучим, есть такие люди, что могут в одиночку изменить судьбу древней страны, потерявшей со времен Трафальгара все свое могущество. И сейчас, смотря в прорезь амбразуры боевой рубки, Камара размышлял об ошибках, которые были допущены за последние десять лет, когда миллионы песет были просто напрасно истрачены без всякого положительного эффекта.

Тот же «Император Карлос V», на котором он сегодня поднял свой флаг, был ненужным для «армады» кораблем. По вооружению полностью равен «принцессам», что являлись несколько улучшенными «инфантами», у которых вместо десяти 140 мм пушек со щитами были установлены восемь, но в броневых казематах. По защищенности мало в чем превосходил эти броненосцы, скорее уступал. Единственное превосходство в том лишнем узле максимального хода, да большей на две тысячи миль дальности плавания — но вот стоило это увеличения на две тысячи тонн водоизмещения. Потому сам Камара категорически выступал против строительства этого корабля, взамен которого лучше было построить второй нормальный эскадренный броненосец, тогда в составе Резервной Эскадры было бы два достаточно мощных корабля, на которых можно было при постройке заменить в барбетах 320 мм пушки на пару 280 мм. Если бы это было сделано, то сейчас бы и «Олимпия», и вражеские мониторы нахватались бы снарядов в три центнера, ведь в бортовом залпе было бы пять таких орудий, а не одно…

— Есть, попали! Сеньоры — мы победим!

Пылкие испанцы взорвались радостными криками, и было отчего — все увидели на броне кормовой башни «Олимпии» яркую вспышку. То разорвался фугасный снаряд, весом в два с половиной центнера. Пробить четыре половиной дюйма стали было невозможно, но зато было видно, что башня заклинена, а орудия задраны вверх. Флагман лишился сразу половины орудий главного калибра, столь досадивших уже «Карлосу», в который угодила три 113 кг снаряда, полностью уничтоживших один каземат со 140 мм пушкой. И вот теперь нахлынула всеобщая эйфория — достигнут видимый успех, моментально взбодривший испанцев.

— Сеньоры, «Рейли» горит, выкатился из строя — алеманы побеждают!

Камара немедленно посмотрел в амбразуру, благо «император» чуть изменил курс, и перед глазами встала удивительная картина — идущий третьим в колонне маленький неприятельский крейсер не выдержал обстрела сразу двух более крупных германских «принцесс». Немцы хладнокровно расстреливали американский крейсер, нисколько не смущаясь тем, что янки старались его прикрыть. Однако «Чарлстон» уже насмерть сцепился с «Кайзерин Августой», и германцы дрались с ним вполне на равных, хотя и уступали в весе бортового залпа, но только стреляли намного быстрее — на два выстрела немцы выдавали три своих.

— Сеньор Дидерихс, — фамилию немца Камара произнес легко, у англичан порой гораздо более заковыристые имена, — использовал свой численный перевес, а нам теперь предстоит подойти как можно ближе. Одиннадцатидюймовые снаряды не стоит выбрасывать в воду, так что два румба влево — наступил самый важный момент! Поднять сигнал на «канонеро-торпедеро» — «атаковать поврежденный корабль неприятеля»!

Отдав приказ, Камара снова посмотрел на «Рейли» — тот терял ход, горел, совершенно избитый снарядами германских крейсеров. Все правильно — в первую очередь нужно топить слабейших, привлекая для их уничтожения по два-три корабля, если есть численный перевес. А таковой есть — еще не задействованы и дожидаются своего часа три «минных крейсера»…

— Это война первая, где столь широко используются железные дороги, и не только для переброски войск, сколько для ведения по ним боевых действий, князь. В армии «северян» не менее полусотни блиндированных поездов, гораздо больше их у «южан» и испанцев, причем более совершенных конструкций, что неудивительно, ведь они намного раньше их стали применять. Ставят по батарее французских скорострельных пушек в башнях, четыре ствола на бронепоезд, и по полудюжине гатлингов или митральез — атакующую пехоту буквально выкашивают пулями и накрывают шрапнелью. Видел это зрелище — оно ужасает!

Полковник Генерального Штаба Яков Григорьевич Жилинский непроизвольно передернул плечами — картина кровавого побоища, в котором почти полностью полег весь наскоро сформированный полк «федеральной» кавалерии, навсегда врезалась ему в память.