— У русских есть одна поговорка, командор — «пошел за шерстью, вернулся стриженным». Это когда очень сильно хотели отобрать что-то чужое, но в результате потеряли куда больше своего. Вот что обычная жадность не только с людьми, а с матерыми политиками порой делает. Ваш президент должен запомнить еще одну русскую мудрость — кто хочет получить все и сразу, получит ни хера и постепенно. Это потом в Вашингтоне дипломатов своих опросите, что оные словесные обороты означают!

Командор Джон Рассел Бартлетт только кивнул, молча принимая слова, сказанные на хорошем английском с южным выговором. Ну да, конечно, как ему не быть — Серхио Рамос-и-Ортега воевал за «южан» на их знаменитой «Алабаме», где почти весь экипаж состоял из европейских наемников и пиратов, наполовину англичан. И он сам это знал очень хорошо, ибо был назначен президентом еще на один пост, о котором, понятное дело, мало кто знал даже из посвященных — начальником военно-морской разведки.

— К сожалению, я не говорю на русском языке, но вашу мысль уловил — если мы потерпим поражение в войне с Испанией, то нас «обдерут как липку». Так мне говорил один из русских офицеров, что на своем корабле побывал в Филадельфии, когда мы прошлый раз воевали с вами, с «южанами», я имею в виду, мистер адмирал.

Выпад был нанесен разящий, слово ведь подобно клинку стилета — но испанца нисколько это не смутило, такое ощущение возникло, что чего-то подобного тот и ожидал. Рамос усмехнулся и радушным жестом предложил взять из раскрытой коробки сигару, сам неторопливо раскурил одну, на столе стояла также бутылка рома с серебряными стаканчиками, пепельницы из обрезков гильз, военный такой колорит.

— О да, теперь война пойдет совсем иначе, не так как прошлый раз. Конфедераты теперь знают чего стоят обещания «федералов». У них есть развитая промышленность, которую вы же сами, в погоне за прибылью, им отстроили за прошедшую треть века. Выплавка металлов в полтора раза превышает показатели Франции или Российской империи, и это без Техаса и Флориды. Четвертая промышленность в мире, если судить по цифрам, а это очень серьезно. И главное — их поддерживает европейская держава, пусть слабейшая, но сама построившая боеспособный флот, который сейчас господствует на море. И теперь «кольцом анаконды» будут удушать вашу промышленность, причем так, чтобы она уже никогда не приблизилась к нынешним показателям. Как видите, я не скрываю наши цели!

Испанский адмирал поблескивал глазами на опухшем с синевой лице, нога и рука у него были перевязаны, так что хоть одна награда — этому старому пирату тоже в бою досталось, да и мостик на флагманском броненосце хорошо разрушен, видно, что восьмидюймовый снаряд под ним разорвался. Но то единственное, что сразу бросилось в глаза — следы попаданий на «Инфанте» встречались редко, гораздо меньше, чем на любом из американских больших крейсеров, что сцепились с ним в бою. Да и команда броненосца превосходно обучена — всего за сутки провести ремонтные работы о многом говорит. И всего один броненосец пострадал — два других выглядели совершенно невредимыми, а подошедший с утра броненосный крейсер «Бруклин», но уже под испанским флагом, выглядел совсем «новеньким».

Сейчас Бартлетт осознал главное — президент и госдепартамент испанцев серьезно недооценили, не имея должного опыта, пошли на открытое военное противостояние с европейской державой, пусть и захиревшей. И поплатились — Симпсон под Сантьяго, Шлей в Гуантанамо, а он в Саванне. Теперь командор отчетливо понимал, что во всех трех злосчастных сражениях американцев не только обманули, они обманулись сами. Каждый раз их заманивали в ловушку мнимой беззащитностью, а потом наносили сокрушающий удар всеми силами, стараясь не сколько потопить, скорее захватить максимальное количество кораблей и судов, с большим количеством пленных. И стоит признать — испанцам это удалось проделать. Просто они умело воспользовались теми ошибками, которые US NAVY совершили.

— Не могли бы вы высказаться яснее, адмирал.

Бартлетт прекрасно понял намеки, слова не скрывали сути — САСШ попали в грандиозную ловушку и теперь без большого ущерба из этой западни уже не выбраться. Недаром испанская «Хунта» наотрез отказалась вести переговоры и выдвинула совершенно неприемлемые условия. А правительство Британской империи под благовидными предлогами уклонилось от посредничества, что говорило о многом.