– Травы смягчают стенки энергетических каналов. Это позволяет им немного расширяться. Но большинство трав действует как обезболивающее. Во время прочищения каналов на человеке не должно быть никаких заклинаний, включая то, что убирает боль. Это может не просто помешать, а сильно навредить обоим.

– О, – я кивнула, отводя задумчивый взгляд. Кажется, император не зря сразу предупредил меня о том, что это будет болезненно. Скорее всего, боль действительно будет сильной.

Вскоре нам принесли ужин. Ели мы в полной тишине. Я несколько раз бросала взгляд на императора, но спрашивать о чем-либо еще не решилась. Слишком задумчивым выглядел Рагнар. В конце концов, я и сама погрузилась в мысли о будущем. Пыталась представить, на что будет похожа наша совместная жизнь. Раньше, когда я была более молодой и наивной, мне грезилась нежная романтика, прогулки под луной, жаркие объятия, обжигающая страсть, слова о вечной любви, но я выросла и стала немного умнее.

Вполне возможно, что ничему из того, о чем я когда-то мечтала, не суждено воплотиться в реальность. Фантазия рисовала скучный обязательный секс, необходимый только для рождения наследника, молчаливые ужины, натянутые улыбки на каких-нибудь балах, неискренние, но вежливые слова, безразличие, холодность и отчужденность.

Настроение сразу испортилось, но, наверное, мне грех жаловаться. Многие люди не могут позволить себе поесть нормально или одеться в красивую одежду. Стоит вспомнить мой мир. Сколько семей вынуждены ютиться в крохотных квартирах, вместе с детьми, родителями и прочими родственниками. Но это еще более–менее нормально. А если подумать о тех, кто живет в общежитиях, где одна уборная на этаж и душевые кабины одни на всех. Или кухня. Люди вынуждены работать с утра до ночи за жалкие копейки. Да и дома кого-то из них не ждет ничего хорошего. Неудивительно, что многие просто не выдерживают и ломаются. Даже самая сильная любовь может со временем потускнеть, а то и вовсе превратиться в ненависть.

А секс…

Я мельком глянула на императора. Правда, почти сразу уткнула в тарелку, пытаясь не думать ни о чем таком. Рагнар всегда выглядит так холодно. Говорят, что такие люди самые горячие в постели. Так ли это?

Прикусив губу, тряхнула головой.

– Все в порядке? – тут же спросил император, явно заметив мое странное поведение.

От звука его голоса я вся вспыхнула и торопливо кивнула.

– Все хорошо, – произнесла я, не поднимая глаз.

– В самом деле?

И почему он снова спрашивает? Я чуть нахмурилась и подняла взгляд. На губах императора блуждала легкая, почти призрачная улыбка. Он ведь не умеет читать мысли? Не умеет же? Нет? Или у меня на лице все написано? Ох, вероятно, так и есть.

Внутри все скрутилось в узел от прошившего волнения, но я постаралась сделать вид, что ничего не происходит. Расправив плечи, улыбнулась и чуть канула головой.

– Просто воспоминания, – произнесла, наблюдая за тем, как едва уловимая улыбка императора буквально тает на глазах, сменяясь привычным холодом.

Кажется, мне не стоило этого говорить. Стерев улыбку, я опустила голову и продолжила ужинать, совершенно не чувствуя при этом вкуса.

Напряженная атмосфера вскоре почти рассеялась. Сразу стало легче дышать. После ужина я зевнула, прикрывая рот ладонью. День выдался весьма длинным и полным тревог, неудивительно, что я устала.

Хотелось бы помыться, но вряд ли кто-то захватил с собой в дорогу ванну. Оглянувшись по сторонам, чуть нахмурилась.

– И где я буду спать? – спросила, переводя взгляд с единственной кровати на императора.

– Здесь, – ответил он, накидывая на плечи тяжелый плащ. – Сейчас тебе принесут воды. Я вернусь через час.

Я заторможено кивнула, наблюдая за тем, как император выходить из палатки. Что значит, здесь? Где это здесь? Моргнув, я осторожно посмотрела на кровать. Вот здесь? То есть, вместе с ним?

Сжав ткань юбки, я прошлась по палатке и остановилась около кровати. Представила, как мы ложимся вместе в одну кровать… Волнение и незнакомое возбуждение огнем прокатилось по венам. Руки слегка задрожали. Но при этом бессмертное любопытство немедленно выглянуло наружу, напоминая собой хитрую лису, вынувшую нос из норы.

Глянув в сторону выхода, я осторожно села на кровать. После этого чуть надавила руками, проверяя мягкость. Потом упала на спину, а спустя пару секунд повернулась набок. Наверное, у меня разыгралось воображение, но, казалось, что меня укутывает запах императора.

– Госпожа? – донеслось с улицы.

Я немедленно вскочила, поправляя на себе одежду и волосы. Удостоверившись, что выгляжу прилично, прочистила тихо горло и разрешила войти.

Оказалось, ванну люди императора все-таки откуда-то взяли. Ах да, он ведь говорил что-то о пространстве, в котором они переносят вещи.

Ванна представляла собой большую продолговатую лохань. Она была наполнена горячей водой. Мужчины внесли ее в палатку и поставили посередине.

– Здесь все необходимое, – произнес один из них, ставя рядом с ванной ведро, в котором можно было увидеть какие-то мешочки и баночки. Другой протянул мне пушистое полотенце.

Еще двое внесли небольшой сундук.