— Я ведь уже извинился, — сказал Барти с широкой улыбкой.

— А если от того, прибудешь ли ты к назначенному времени, будет зависеть жизнь твоего отряда? А если у тебя будут важные данные, и из-за твоего опоздания судьба всей армии повиснет на волоске? Тогда ты тоже извинишься? — спросил лейтенант, при последних словах искривив лицо в усмешке, создавая карикатуру на Барти. А затем, не дождавшись ответа, добавил: — Два дня в обозе. Пусть лошади отдохнут.

Барти выдохнул с облегчением, поняв, что физического наказания не последует, и это он зря…

После завтрака, который состряпал один из солдат, и состоящего из каши, по консистенции больше напоминающей чьи-то сопли, был дан сигнал сворачивать лагерь, и полсотни человек собрали свои шатры и армейские пожитки. В центр лагеря на двух лошадях приволокли огромную деревянную телегу на восьми колёсах с двумя длинными ручками впереди. Затем лошадей отцепили от телеги, загруженной имуществом пятидесяти человек.

В сущности, вещей было не так много — «шатры», предметы личной гигиены, завёрнутые в них, а также пара больших котлов и несколько здоровенных мешков, судя по всему, с той самой крупой, которой их кормили за завтраком. Вкупе всё это составило целую гору вещей, которая весила, должно быть, не меньше двух сотен килограмм. Да и сама телега, как предполагал Хэл, весила не меньше.

На себе солдаты оставили лишь разномастное оружие. Мечи были неровными, копья — с потрескавшимися древками. Очевидно, смертникам выдавали оружие низшего качества. Благо, у Хэла был свой меч.

Под присмотром лысого лейтенанта, верёвки, ранее накинутые на лошадей, повесили на Барти. Конечно, для обычного человека такая ноша оказалась бы непосильной, но Барти, как и Хэл, стоял на Пути Воина, и, поднатужившись, сдвинул телегу с места.

Хэл сразу заметил, какие недоброжелательные взгляды бросают на него и на Барти. Несложно догадаться, что это происходит в силу отсутствия на них браслетов. Лишь лейтенанту этот факт был, казалось, безразличен — тот шагал впереди отряда и не обращал на солдат внимания.

Остальная армия осталась позади, и судя по тому, что они не спешили собираться, сорок шестой отряд успеет оторваться на внушительное расстояние.

Они прошли уже больше пяти часов, и, когда солнце перевалило за полдень, кто-то резко спросил:

— Слышь, ты ча, особенный?

Хэл обернулся. К нему подошёл один из новобранцев — одутловатый мужчина, выглядевший значительно старше своего возраста, с плешью в волосах. Тот состоял в одной из «групп» солдат, как обозначил их Хэл, когда чуть ли не сразу после выхода из лагеря большинство солдат разбилось по десяткам и пятёркам. Когда он раскрыл рот, Хэл отметил отсутствие двух передних зубов.

— Я у тебя спрашиваю, — с угрозой в голосе произнёс он.

— Что ты имеешь в виду? — спокойно спросил Хэл.

— Ча это у тебя и у этого, — он мотнул головой в сторону Барти, тянущего за собой повозку и отчаянно потеющего на солнце, — руки свободные?

Хэл закрыл глаза и досчитал до трёх. Он и без того был не в настроении, вынужденный жить под диктовку легата Империи.

— Я не знаю, — ответил Хэл, выпустив воздух носом. — Так было приказано.

— Приказано, значит, — солдат прочистил горло и демонстративно плюнул Хэлу под ноги. — А может, вы с этим — не мужчины?

— Что ты хочешь сказать? — напрягся Хэл.

— Ча слышал, — он вновь сплюнул. — В нашем отряде все с браслетами, и если у кого-то их нет, значит, они как-то смогли договориться с главстражем до его смерти. А все знают, что он — по мужикам. Жаль, это не я его пришиб.

«Главстраж» — судя по всему, главнокомандующий городской стражей, Николас. Как же быстро расходятся слухи…

— А такой слащавый маленький мальчик, как ты, тут же его бы заинтересовал, — закончил солдат под издевательский хохот своей группы.

Хэл посмотрел в сторону лейтенанта. Не слышать последние слова и хохот солдат тот явно не мог, но несмотря на это всё так же шёл вперёд, не проявляя интереса.

— А ещё мы заметили ваши мечи, — сказал солдат, не отстающий от Хэла. — Добротные, а нам выдают что попало… Меняемся?

Солдат тут же протянул руку к поясу Хэла, осмелев от того, что его слова остаются без ответа.

А в следующий миг лежал на земле, ошарашено стирая кровь с губ. Хэл несколько раз встряхнул правой рукой. Плоть этого мужчины оказалась не так податлива — видимо, он и сам стоял на низших стадиях Пути Воина.

— Он сломал мне зуб! — завизжал солдат, и человек десять из его группы тут же ринулась на Хэла.

— Прекратить! — вдруг раздался голос, и все обернулись на лейтенанта.

— Он сломал мне зуб! — вновь подал голос солдат, обращаясь, на сей раз, к Розгену.