— Если ты не в состоянии постоять за себя, то, боюсь, зуб — самое малое, чего ты лишишься за время нашего похода, — ответил Розген, поворачиваясь к Хэлу. — Что до тебя, так нарушение дисциплины в моём отряде недопустимо. Встать в обоз.

Хэл сначала заскрежетал зубами — лейтенант слышал всё, а значит мог вмешаться в любой момент, но не сделал этого. Предоставил свободу действий, а затем наказал. Несправедливо. Империя всегда не справедлива.

С другой стороны — наказание было Хэлу на руку. Глядя на то, как Барти мучается, пытаясь не отставать от остальных, ученик волхва давно подумывал, чтобы помочь тому.

После короткого привала, в ходе которого в телегу «запрягли» их обоих, отряд продолжил путь.

— Это ведь ты убил командира стражников? — внезапно спросил Барти.

Хэл бросил на него осторожный взгляд.

— Не беспокойся, мало кто об этом знает. Просто я в это время был в городе, проверял… одну таверну.

— Не сомневаюсь, что проверка прошла успешно, — улыбнулся Хэл. — Да, я.

— Я так и думал, что в лесу ты готовишься к чему-то особенному, — сказал Барти, нахмурившись. — И как тебе удалось после такого оказаться в армии? Да ещё и без браслета?

Хэл кратко изложил свою историю, умолчав, впрочем, о цели визита в город.

— Ну дела… — вымолвил Барти после рассказа, проявивший себя достойным слушателем. — И что, теперь вы увидитесь лишь через год?

— Легат сказал, что отпустит всех, когда мы закончим эту войну, — пожал плечами, насколько возможно в положении запряженного в телегу, Хэл.

— Одна война — не так уж много, тем более, что воевать будем против кочевников. Они явно знают о Пути Воина меньше нашего, — улыбнулся Барти. — Ты обязательно ещё встретишься с друзьями.

Хэл отвёл взгляд.

— А что про тебя? — спросил он. — Как ты оказался в отряде смертников, и что это за чёртовы браслеты, про которые все говорят?

— А ты не в курсе? — удивился Барти. — Ах да, ты же из деревни. У тех, кто нарушил закон, есть выбор. Либо десятки лет в тюрьме под гнётом надзирателей, которые не упускают случая их унизить, либо один год в армии. Те, кто совершил самые тяжёлые преступления — убийство там, или изнасиловал кого-то, тех отправляют в отряд смертников. Ну а браслет — средство контроля, это какое-то хитроумное магическое устройство, которым управляет один из старших офицеров. Если вдруг кто решит дезертировать — браслет вырывает руку по плечо.

— Очередная иллюзия выбора от Империи, — усмехнулся Хэл. — Хочешь — заживо гниёшь в тюрьме, хочешь — подыхаешь на войне. Но можешь и сбежать с войны, заплатив за это своей рукой. И умереть от потери крови.

— Ну ты и пессимист, — протягивая гласные, упрекнул его Барти. — Это же война — то, для чего все мужчины были рождены!

Вдвоём дело пошло куда лучше, и они шли, гордо выпрямившись и таща повозку не особенно напрягаясь. Они шли вперёд под аккомпанемент насмешек других солдат. Даже лошади, чьё место Хэл с Барти занимали, шли рядом и каждые несколько минут фыркали, словно выражая им презрение. Солдат, которому Хэл выбил зуб, был мрачнее тучи, и его взгляды, бросаемые на ученика волхва, не предвещали ничего хорошего.

— Да, но не когда ты воюешь за кого-то другого, — возразил Хэл.

— Я воюю сам за себя, — ответил Барти, разведя руками. — А начальству просто везёт, что в данный момент я на их стороне.

— Ну-ну, — усмехнулся Хэл. — Ты не ответил на вопрос. Что ты делаешь в отряде смертников, если пришёл по доброй воле?

— Я сам сюда попросился, — ответил Барти, вызвав изумлённый возглас у Хэла. — Да-да, мне предлагали пойти в конницу или копейщики, но я решил пойти в смертники. Нет чести в том, чтобы отсиживаться за спинами солдат — я буду в рядах первых, проливающих кровь.

Хэл заметил нездоровый блеск в глазах своего собеседника и промолчал. Псих, совершенно точно псих.

— Поэтому, кстати, на нас так плохо смотрят, — заметил Барти. — Мы с тобой — единственные нормальные люди среди убийц и насильников.

Ну, насчёт нормальности Хэл бы с ним поспорил…

Первый привал устроили ближе к вечеру. Хэл с облегчением снялся с повозки и они с Барти отправились ужинать. Перед тремя котлами стояла живая очередь, и они подошли самыми последними. В итоге им досталась та же непонятная каша, но слегка подгоревшая снизу. Впрочем, так было даже лучше — перебивался её отвратительный вкус.

Хэл с Барти уселись поодаль от остальных солдат, медленно жуя непонятную субстанцию.

— Чёрт, этой отравой только собак кормить, — вознегодовал Барти.

— Пожалей четвероногих, — возразил Хэл.

— Твоя правда… Врагам такого не пожелаю.

Хэл пожал плечами.

— Ты ведь сам хотел в смертники. Мог бы сейчас быть где-то в лагере главнокомандующего.

— Ага, и пропустить всё веселье? — затем он внезапно стал серьёзным. — Заметил, как остальные пялятся на наше оружие?

— Ага, — задумчиво сказал Хэл. — Не хотелось бы проснуться безоружным посреди войны.