— Завали е#альник, если эта с#ка и не согласиться, то мы, бл#ть, успеем немного подготовиться и е#нем его нах#й.

— А, тогда ладно.

— Вот именно, бл#ть, — вздохнул Завоеватель, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом, — короче, бл#ть, все порешали, нах#й, вопросы есть?

Вопросов не последовало.

— Ну и зае#ись, расходимся.

Безглазого буквально разорвало к хренам собачьим, забрызгивая все и вся в радиусе десятка метров веером крови, ошметков плоти и мелкими осколками костей.

Последовавшая за шквалом еще теплого мяса ударная волна выбила кислород из легких Нара, протащила его по земле, обдирая остатки одежды о все выпирающие из земли предметы, и с хрустом впечатала в дерево, растущее неподалеку от павшего в битве воина Одина.

Удар.

Хруст костей.

Вспышка боли.

Сознание почти тут же погасло, успев лишь напоследок заметить машущие всеми выступающими конечностями тела его соратников и врагов, познающих все прелести свободного полета.

Темнота.

— Вставай, мать твою.

Чья-то рука хватает его за шиворот и резко дергает вверх.

Мозг, еще не отошедший от кратковременного то ли обморока, то ли комы, пытался выблевать себя через уши, ибо вестибулярный аппарат упорно делал вид, что его в принципе не существует, а тушку Отца Монстров с бешеной скоростью мотает в адской центрифуге, тщательнейшим образом размазывая тонким слоем по стальным стенкам.

Веки открываются с крайней неохотой.

Точнее дергаются в неком подобии нервного тика, силясь разлепиться.

Элендил или как его там зовут.

Весь в крови, предположительно чужой.

— Что за?.. — слова даются с трудом.

Горло словно скребет моток колючей проволоки. Мозг запаздывает за речевым аппаратом, силясь осознать, что именно он только что сказал, да и вообще говорил, хоть что-нибудь.

Звон в ушах.

Туман в недрах черепной коробки.

— Валим, бл#ть!

Несколько томительно-долгих секунд Нар, нихрена не понимая, просто смотрит в перекошенную морду ушастого ублюдка. Поправочка, уже одноухого ублюдка.

Его трясут за плечо… куда-то тянут…

Куда?

Зачем?

Ноги подкашиваются и он снова падает на землю.

Лицом в грязь.

В последний момент выставить руки вперед.

Точнее, руку, правую.

Левая почти не ощущается, разве что время от времени вспыхивает плавящими нервные окончания очагами боли, задвинутыми на второй план бешеной циркуляцией в крови адреналина и состоянию крайне близкому к коматозному.

Ладонь с чавкающим хлюпом почти по локоть входит в кровавую грязь, зацепившись средним и безымянным пальцами за сизую полоску чьей-то тонкой кишки.

Почему-то больше всего сейчас хочется облиться каким-нибудь дезинфицирующим средством с ног до головы, дабы смыть с себя все это и плевать, что после подобного мясо, насквозь пропитавшееся болью и грязью, скорее всего слезет с костей.

Желудок дергается в корчах, наматывая на себя все ближайшие внутренности.

Горло обжигает горячим потоком.

Нар выблевывает все что находилось в его кишках на землю, заляпывая штаны и рукава.

Лужица желчи с редкими вкраплениями крови и чего-то полупереваренного растекается у его ладони.

— Бл#ть…

Вместе с матом изо рта и носа вырывается еще одна порция блевоты.

Глаз непроизвольно слезится.

Все еще сильнее мутнеет.

Горячие слезы разъедают глазное яблоко, текут каплями расплавленного металла по грязной морде, оставляя за собой тоненькие полоски относительной чистоты.

Пустая глазница сочится чем-то средним между кровью и белесым гноем.

Кто-то орет рядом.

Что именно, да и кто это вообще сотрясает воздух не понятно от слова "совсем".

Оглушительно хрустя шейными позвонками, поднять голову в попытках осмотреться.

Мир крутится в безумном хороводе.

Взгляд плывет куда-то в сторону, не в силах сосредоточиться на какой-нибудь конкретной точке или осознать где верх, а где низ.

Все естество Нара отчаянно протестует от подобного надругательства над вестибулярным аппаратом, который вроде как есть, но его вроде как и нет.

Глотку сжимает мертвой хваткой чья-то незримая рука в очередном приступе конвульсивных и лишенных логики сокращений пищевода.

Хочется просто лечь и сдохнуть.

Рвотные позывы мешаются с разрывающим легкие кашлем.

Бл#дство…

Чья-то клешня скребет по его плечу и спине, нашаривая воротник, дабы вновь поднять на ноги.

Отец Монстров с трудом повернул голову в сторону неизвестного обмудка, посмевшего потревожить его в такой интимный момент.

Обмудком оказался все тот же ссаный эльф.

— Х#ли тебе надо?.. — слова срываются с потрескавшихся губ вместе с каплями крови и желчи.