Он был гимном тоски и боли, резонирующим от бьющихся в один такт сердец, одиноких и глубоко несчастных ублюдков, потерявших всякий смысл дальнейшего существования.

Он был первым глотком пива школьника-задрота, вырвавшегося из-под надзора родителей.

Он был острой заточкой в бок.

Он был ехидным смехом в лицо неизбежно приближающейся смерти.

Он был кривой ухмылкой и был тем самым безумным блеском в глазах.

Он был той самой безудержной рекой адской смеси адреналина и эндорфина.

Он был теми самыми белыми крыльями для чувака, утопающего в омуте.

Он был тем самым прости, прощай, привет.

Он был последней сигаретой, разделенной перед тем, как биологические часы организма прекратили свой отсчет.

Он был надгробной надписью и предсмертными словами.

Он был первым неуверенным поцелуем.

Он был первым ударом в морду.

Он был тем азартом и той яростью, когда сами собой сжимаются кулаки и звериные инстинкты набатом бьют в голове.

Он был танцем под Луной.

Он был пляской среди могил.

Он был жонглированием горящих бензопил посреди минного поля.

Он был безумным хороводом смерти, когда жизнь измеряется одним удачным ударом соперника и скоростью крови, вытекающей из дыры в теле.

Он был светлячком, маленьким огоньком света во тьме.

Он был песнью Люцифера.

Он был разбитыми солнцезащитными очками.

Он был чудовищем во мраке и криком в пустоту.

Он был выстрелом снайпера и пулей, ввинчивающейся в висок.

Он был ядерным взрывом.

Он был Идеей, которую невозможно было искоренить из душ простых смертных, ибо они и были этой самой Идеей.

Он был точкой и он был Вселенной.

Он был всем…

Химеролог был страшен.

— Дамы и господа… к сожалению, сегодня не пришли и я должен говорить с тупым эльфийским быдлом. Я бы загнал телегу про дипломатию, но, сука, идите на#уй, я зае#ался и класть на вас всех тут хотел.

Даже страшнее, чем Корявый Самад, почти до неузнаваемости переиначивший собственную внешность трансплантацией частей тел клаконов.

— Итак, на#уй, завлите е#альники, вообще не уважаемые мной, зажравшиеся ублюдки, и вникайте в суть ситуации, е#ать вас всех в уши.

Изуродованное шрамами чудовищное создание, лишь отдаленно напоминающее нечто человекоподобное, обвело злобным взглядом единственного глаза, налитого кровью, всех присутствующих в Зале Совета, изрыгая из себя хрипло рычащий поток ругательств.

— Вы, конечно, можете меня вальнуть прямо сейчас, потому что вы тупые е#ланы, но даже у тупых е#ланов есть инстинкт самосохранения, по крайней мере, я на это надеюсь.

И каждый из Старейшин, смотрящих на человека, отзывающегося на имя Нар Отец Монстров, с высоты своих мест почувствовали нечто, пугающе похожее на тот спектр эмоций, испытанный при новости об исходе той самой битве у Холмов.

— Зырим, на#уй, какой расклад. Я Неумирающий, а вы тупые е#ланы, которых нагнули е#анутые черти, с#ка, б#ять.

Этому ублюдку, почти так же как Кровавому Ужасу, плевать на их мнение и последствия своих действий. Нет, даже не так, отродье, призванное из Геены Огненной Смешным Гурлином, хотя бы представляло себе их примерные военные и экономические возможности. Да, они были почти на голову разбиты, но большая часть ключевых позиций еще не сдались на милость нечестивых приспешников Князей Инферно, а посему даже Ингор, обладающий просто подавляющим перевесом сил, не осмеливался войти под сень этих благословленных богами лесов.

По крайней мере, так думало большинство Старейшин.

— Вкуриваем, на#уй, дальше. Без меня у вас ни#уя не получится, потому что вы тупые зажравшиеся обмудки, а значит те бесое#ы скоро придут к вам и будут вас жестко е#ать, хотя, вам не привыкать. А знаете почему именно вас? С#ка, потому что даже я не понимаю, кто из вас баба, а кто… а да, точно, это же б#ядские эльфы — здесь только бабы. Ну как бабы, доски и бревна, ну да по#ер, чертям все равно кого шпилить.

А он, никто, грязь под ногами, одиночка без малейшей хоть сколько-нибудь значимой поддержки у себя за спиной, вел себя как безумное древнее божество, спустившееся на грешную землю, дабы вдоволь поглумиться над ее ничтожными обитателями.

Оскорблять Перворожденных, да еще подобным образом, и в их же собственной крепости…

— Напрягите свои извилины и следите за мыслию моей. Выгребаете всех своих ушастых досок, которые могут держать что-то кроме демонических х#ев, и мы идем ломать демонам е#альники, пока они не сломали ваши.

Старейшины, наконец, сумевшие отойти от первоначального шока, вызванного вхождением в святая святых с ноги и последовавшей за этим тирадой, еще больше перегружающей мозги всех здесь присутствующих, молча переглянулись.