— Послушайте, о чем вы? Ее оттуда забрали еще в час тридцать дня! Там была полиция, там была «скорая помощь»…

— Девушка здесь на кровати. Я призвал доктора, и он говорит, она умрет, если ее не увезут в госпиталь. Ваша полиция чокнулась! Они остановились перед подъездом и даже не поднялись в квартиру!

Адвокат повесил трубку.

Слушавший разговор доктор Хановер произнес:

— Как я должен теперь действовать?

— Вас вызвал привратник, вы приехали сюда и обнаружили все как есть.

— Позвольте, — запротестовал доктор, — но привратник заявит, что никогда даже не слышал обо мне!

— Правильно, — согласился Мейсон, — но зато девушку доставят в больницу.

— А что мне сказать полиции, когда привратник поклянется, что не вызывал меня?

— То же, что скажет полиция, когда привратник поклянется, что и ее он никогда не вызывал, — с усмешкой ответил Мейсон.

— Понял, — улыбаясь, произнес доктор Хановер. — А теперь идите и помните: мы не виделись уже несколько недель.

Они вышли из дому и сели в машину Мейсона. Делла обеспокоенно взглянула на адвоката:

— Полиция будет в бешенстве.

— Безусловно.

— Как же мы теперь поступим?

— Мы сделаем так, чтобы некоторое время нас было трудно найти, — ответил Мейсон, устраиваясь за рулем и хлопая дверцей.

— Уходим в тень?

— Именно! Исчезаем. Растворяемся. Нас нет. Нас ищут, но нигде не находят.

— Но это… это не удастся.

— Почему?

— В понедельник утром вам надо быть в суде.

— До понедельника еще немало воды утечет.

— Но, насколько я помню курс уголовного права, которое мне преподавал непревзойденный адвокат Перри Мейсон, факт побега может трактоваться как доказательство вины.

— Вы не ошиблись, мисс Стрит, и можете с полным основанием претендовать на высший балл.

— Ну так тем более! Раз не исключено, что полицейские попытаются выдвинуть против нас какое-нибудь обвинение, зачем же играть им на руку, пускаясь наутек?

Они отъехали от тротуара и свернули за угол.

— Во-первых, — сказал Мейсон, — мы вовсе не станем пускаться наутек и, следовательно, не станем играть на руку полиции.

— Но ведь вы только что заявили, что мы исчезнем…

— Совершенно верно, но мы не станем удирать, а отправимся на поиски улик.

— Однако это будет выглядеть правдоподобно лишь в том случае, если мы отправимся туда, где их действительно можно найти.

— Правильно.

— К тому же нам нужно такое место, где полицейские ни за что не додумаются нас разыскивать.

— Великолепно, Делла! У тебя светлая голова!

— Может быть, вы, наконец, прекратите свои шпильки и скажете, что мы теперь будем делать?

— В настоящий момент мы находимся в весьма уязвимом положении. У нас полны руки никудышных на вид карт, к тому же мы ничего не знаем о козырной масти. Партия начнется в понедельник, в десять часов утра, когда присяжные вновь соберутся на заключительное слушание дела по обвинению Альберта Брогана, но до того времени нам жизненно важно проведать, какие из наших карт — козырные.

У наших противников, несомненно, имеются свои ударные силы. Не исключено даже, что теперь у них на руках все тузы колоды, и поэтому единственная надежда на выигрыш для нас заключается в том, что удастся положить мелкий козырь поверх чьей-то крупной карты.

— Теоретически тут все верно, но как вы предполагаете это осуществить? — спросила Делла.

— Давай обратимся к логике, — предложил Мейсон.

— О’кей. Куда же она нас приводит?

— В Лас-Вегас.

— Почему именно туда?

— Попробуем немного порассуждать. Я по-прежнему разрабатываю версию, что существуют две похожие девушки. Сперва я думал, что они сестры, однако теперь склонен в этом усомниться и допускаю, что они, возможно, даже не знают друг друга, хотя продолжаю настаивать: они похожи. Петти, по-видимому, живет здесь, Инес — в Лас-Вегасе. Необходимо точно установить, действительно ли это две разные девушки или нет. Поэтому сделаем следующее: попросим Пола отправиться в больницу и взглянуть на ту из них, которую благодаря нам туда скоро доставят, а сами поедем в Лас-Вегас и разузнаем о второй девушке. Логично, не правда ли?

— Из ваших уст это звучит убедительно, — согласилась Делла. — Мы доберемся туда самолетом?

— И да, и нет.

— То есть?