— Это было всего одно слово. Телефонист вызвал мисс Ките, сообщив, что звонят из Медвежьей долины. Я знаю, что звонили с телефонной станции, потому что, когда мисс Ките подошла, телефонист, убедившись, что это она, проговорил: «Минуту, пожалуйста», — и я услышал, как на другом конце провода телефонистка сообщила: «С вас один доллар и пятнадцать центов за три минуты».

— Что случилось Потом?

— Потом я услышал звон опускаемых в аппарат монет, и на станции сообщили: «Все в порядке. Говорите». Я прошу вас понять, что я продолжал слушать, лишь чтобы убедиться, что связь есть, а затем я положил бы свою трубку.

Мейсон кивнул.

Портье продолжал:

— Это был глупейший телефонный разговор, какой я когда-либо слышал. Никто не спрашивал: «Это мисс Ките?», либо: «Хэлло. Мэрион!», или что-то в этом духе. Женский голос на другом конце провода просто произнес «да», а потом трубку повесили.

— Только одно это слово?

— Только одно слово.

— А что случилось на этом конце провода?

— Только услышав это, мисс Ките положила трубку. Я был совершенно поражен. Я не мог подумать, что это все, но мне лишь оставалось освободить линию, поскольку мисс Ките нетерпеливо дергала телефонный рычаг. Я вновь подключился, и она попросила: «Пожалуйста, позвоните в гараж, пусть сейчас же выведут мой автомобиль».

Мейсон передал двадцать долларов, за которые портье так и ухватился.

— Вы ничего не забыли? — поинтересовался Мейсон.

— Нет, не забыл, — со злобой произнес портье. — Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что это вы должны меня благодарить.

Перри Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит расположились в обширном номере из нескольких комнат отеля «Бэр Валлеу Инн.» в Медвежьей долине, который служил им временным офисом со столами, портативными пишущими машинками, диктофонами и стенографами и помощницей для Деллы Стрит.

Поскольку были известны банковские связи Декстера Кашинга, а также то, что знаменитому Перри Мейсону придется столкнуться с местными окружными судебными властями, все общество в округе было охвачено лихорадочным интересом к предстоящему суду.

Мейсон, с хмурым лицом, меряя шагами приемную комнату, снова и снова старался сконцентрироваться на проблемах.

— Нужно три часа и сорок минут быстрой езды, чтобы доехать сюда, Пол. И мы показали это время, мчась на всех парусах.

Дрейк кивнул.

— Таким образом, если Мэрион Ките покинула свою квартиру где-то после девяти сорока пяти вечера, она должна была быть здесь около половины второго ночи. Баррис проснулся около двух часов ночи, — продолжал Мейсон. — Сейчас установлено, что смертельный выстрел был произведен из револьвера, найденного возле машины Карлотты и принадлежащего Харви Делано, молодому адвокату, весьма близкому с Карлоттой.

— Однако Делано на этот счет чист, — заметил Дрейк. — Есть много свидетелей в его пользу. К примеру, владелец местного спортивного магазина. Делано обучал Карлотту стрельбе и говорил ей, что оставит револьвер, чтобы она могла попрактиковаться. Он купил все необходимое для чистки оружия и передал Карлотте с инструкциями, как держать револьвер в порядке. Спортивный магазин это вроде как клуб стрелков-лю-бителей, новичков, так что половина города могла бы, если нужно, показать, что им было об этом известно.

Мейсон задумчиво кивнул.

— Так что все это связывает револьвер с Карлоттой и ее матерью. Карлотта говорит, что хранила его в бардачке, в салоне автомобиля, но, несомненно, это еще одно, что она могла бы использовать для защиты матери=

На какое-то время установилось молчание, затем Дрейк спросил:

— А собирается ли Делано выпускать Карлотту для дачи свидетельских показаний? Она сделала шерифу заявление, которое могло помочь снять подозрения с матери, но что будет, когда она окажется на месте для свидетелей?

— Делано не осмелится выпускать ее как свидетеля, — сказал Мейсон. — Они ее пригвоздят в таком случае. Она начнет говорить неправду. Карлотта знает, что это ложь, и полиции это известно. Она начнет всячески выкручиваться в качестве свидетеля и этим запутает сама себя.

— Да, — заметил Дрейк, — те следы от машины показывают, что она не возвращалась домой ранее полуночи. Эти следы были оставлены лишь после выпадения толстого слоя инея на почве.

— Следы от маленьких туфель на высоких каблуках, — размышлял Мейсон, — ведут от автомобиля Карлотты к ее дому, поворачивают к воротам, затем поднимаются на крыльцо, оставляя за собой улику о виновности.