— Нет.

— Ваш сын никогда о ней не говорил?

— Нет.

— Благодарю вас, — произнес Мейсон, скрывая за своей улыбкой удар, полученный от ответа Кашинга. — У меня все. Спасибо.

— Вызывается Нора Флеминг, — объявил окружной судья.

Нора Флеминг оказалась привлекательной, хорошо сложенной блондинкой. Она служила у Артура Кашинга горничной. Она явно неохотно давала показания, опустив свои большие голубые глаза, говорила так тихо, что ее трудно было понять.

Ее рассказ складывался мало-помалу.

Артур Кашинг сказал, что ожидает гостей к ужину вечером второго числа. Она приготовила ужин, и «гости» прибыли в лице Карлотты Эдриан, одной из обвиняемых по делу. Карлотта приехала одна на автомобиле. Свидетельница подала ужин Кашингу и Карлотте Эдриан. Они ужинали вдвоем, причем Кашинг — в своем кресле на колесах.

Окружной судья драматическим жестом достал порванный предмет одежды:

— Вы когда-нибудь видели это?

— Да, сэр.

— Что это?

— Это блузка, которая была на Карлотте Эдриан в тот вечер.

— Пожалуйста, возьмите блузку и внимательно ее осмотрите. Есть в ней какое-либо различие по сравнению с тем вечером?

— Да, сэр.

— Какое?

— Оторван лоскут на груди.

— И его не было тогда?

— Конечно нет.

— Когда вы ушли в тот вечер?

— Кажется, после десяти. Я все приготовила и спросила мистера Кашинга, не нужно ли чего-нибудь еще.

Он ответил, что нет, и я сказала, что приду утром в половине девятого приготовить ему завтрак. Когда я уходила, они смотрели цветной фильм.

— В котором часу он обычно завтракал?

— Около девяти.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее.

— Мисс Флеминг или миссис Флеминг?

— Миссис Флеминг. (<.

— Вы замужем?

— Не сейчас.

— Вдова?

— Разведена.

— Вы давно здесь живете? i.

— Два месяца.

— Вы давно знали Артура Кашинга?

— Шесть месяцев.

— Вы работали у него до приезда сюда?

— Нет. Его отец нанял меня, когда я приехала.

Было видно, что Хейл собирается выдвинуть возражение в отношении последующих вопросов, но Мейсон застал обвинителя врасплох, неожиданно поменяв направление своей атаки.

— Вам знакомо старинное зеркало, которое Кашинг-старший оставил в гараже?

— Да, сэр. Я видела его, когда протирала.

— Оно было тяжелое?

— Да, сэр.

— Как вы думаете, сколько оно весило?

— Не знаю, сэр.

— Сейчас я покажу вам старинное зеркало, похожее в целом на то, о котором идет речь. Я попрошу вас взять его в руки и сказать нам, весит ли оно приблизительно столько, сколько и то.

— Зачем это? — спросил Дарвин Хейл.

— Я хочу лишь проверить ее память.

К. Крестон Иве поднялся и хорошо поставленным голосом высокооплачиваемого адвоката корпорации, привыкшего тщательно взвешивать свои слова, произнес:

— Ваша честь, если проводить какой-либо эксперимент, то он должен проводиться точно в таких же условиях, какие были в момент преступления. Я не думаю, что вы будете утверждать, что это точная копия того зеркала из гаража.

— Точная копия? — удивленно воскликнул Мейсон. — Да конечно же нет. Не знаю, что заставляет вас думать о каком-то эксперименте. Я только спрашиваю свидетельницу, имело ли зеркало в гараже приблизительно тот же вес и размер, как то, что я показываю.

Тем временем свидетельница, держа зеркало на коленях, приподнимала его время от времени на несколько дюймов, чтобы почувствовать вес.

— Мне кажется, что вес…

— Минуту, — прервал судья Норвуд. — Вы хотели выдвинуть возражение, мистер Иве?

— Нет, ваша честь, думаю, что нет. Я только комментировал с точки зрения закона вопрос об экспериментах.

— И он вполне прав, — добродушно согласился Мейсон. — В настоящее время я, конечно же, лишь проверяю память свидетельницы.

— Продолжайте. Отвечайте на вопрос.

— Оно приблизительно того же размера и веса, — сообщила свидетельница.

— Спасибо, — поблагодарил Мейсон. — У меня все. Зеркало весит тридцать два фунта.

Судья Норвуд объявил:

— Джентльмены, пора делать полуденный перерыв. Суд удалится до двух часов дня. Обвиняемая переходит под стражу шерифа.