— Сам-то как думаешь? Конечно. В общем, коли нападение миллетцев состоится в этом ли году или начале следующего, то мне безразличны протесты, которыми они начнут меня засыпать. Другой вопрос, зная паскудный характер моего коллеги по ту сторону границы — я про генерала Нирома ол Пальпа — протестами дело не ограничится. Начнут хватать, арестовывать торговцев и путешественников, подданных нашего короля.

— Не начнут. — Андрею понравилась рыба, которую он уже съел, угорь или что-то подобное, без костей и вкусной яичной панировке. Другого куска не было, а попросить добавки почему-то постеснялся. Придвинул к себе омлет. — До вечера их подержи только и отпусти.

— Я могу знать, что с ними и их господами будет дальше?

— Разумеется. Сейчас расскажу. Только потом попрошу не вмешиваться и придержать своих олов и егерей, когда увидите всполохи магии в нескольких милях от Акры. Нам бы с супругой ещё хотелось, чтобы ты показал свою крепость, но это после того, как закончим с делами.

— Буду только рад. — согласился комендант.

Немченко легко читал по выражению его лица, какое любопытство того гложет. Чем прибывшие миллетские олы не угодили адепту тени, полковник мог только догадываться.

— Спасибо за замечательный завтрак. — поблагодарил землянин поднимаясь. — В трактире меня так вкусно бы не накормили. Это я удачно зашёл. — пошутил. — Насчёт этих четверых. Они направлены к нам, чтобы устроить разгром моего владения. — не стал Андрей оставлять ола Кольмера в полном неведении. — Месть за смерть их вице-канцлера. С чего-то вдруг там в Ровене решили, что я имею к ней отношение. Ну, да, Великий им судья. Нет-нет, провожать не нужно. Дорогу знаю.

Весь обратный путь до постоялого двора попаданец проделал пешком, в одном месте городка — это был перекрёсток основной улицы с проулком, ведущим к главной меняльной конторе — едва не став жертвой ловкого карманника. Спасибо Тане, вовремя предупредила, и бледный как моль парень вместо кошеля получил крепкий подзатыльник, а следом удар в нос, заставивший его упасть задницей в грязь с разбитым в кровь лицом.

Гости постоялого двора, воспользовавшись установившейся с самого утра солнечной погодой высыпали на улицу. Тем более, повод для этого нашёлся. Четверо угрюмых, одетых в грязные куртки мужчин попарно мутузили друг друга под свист и улюлюканье зрителей, среди которых землянин увидел и благородную олу Рей.

Джиса сидела на бревне коновязи, подложив под попу ладони, болтала ногами и о чём-то весело переговаривалась с двумя молодыми незнакомыми наёмниками, стоявшими от неё по обе стороны. Один из них время от времени прикасался к плечу псевдо-наёмницы, Немченко даже показалось, что тот его супругу поглаживает. Знал бы козёл, с кем так вольно обращается, в штаны бы наложил, неожиданно с ревнивой злостью подумал землянин.

— Руку убери. — посоветовал, подходя к веселящейся троице сзади.

— Тебе-то чего нужно. — наёмник, высокий, плечистый молодой мужчина смерил ола Рея насмешливым взглядом. — Иди, куда шёл.

— Ребята, ребята, не ссорьтесь. — глаза Джисы озорно блеснули. Развлекается. — Это мой самый близкий и лучший друг Анд. — представила она мужа. — А это Сорвис и Гальм, они только сегодня приехали. Кстати, парни, с вас обор. Смотрите, то волосатое чудовище уже валяется без сознания. Кто выиграл пари? Я выиграла пари. Гоните мой выигрыш. — она протянула перед собой ладонь.

Наёмник, другой, молчавший до этого, с напускным сожалением вложил в руку адептки земли серебряную монетку.

— Мы хотим тебя угостить. — добавил. — Пообедаешь с нами?

— Девушка сегодня занята. — хмуро вместо неё ответил Немченко. — Джиса пошли. Командир нас отправляет по какому-то делу. Сейчас всё объяснит.

Положив выигрыш в карман ола Рей спрыгнула с коновязи и послушно пошла за супругом к группе их агентов, тоже наблюдавших свару вместе с Картом.

Сообщив магистру, что они с Джисой на три-четыре часа отлучатся, отправились к конюшне седлать коней. Андрей своего Буцефала снарядил сам, а вот его жена дала рабу медный пятак, и тот сделал всё вместо неё.

— Андрей, только не говори, пожалуйста, что ты меня ко всякой швали ревнуешь. — усмехнулась ола, когда выехали из ворот на улицу.

— Почему не говорить? Скажу. — Немченко огляделся, следит ли за ними кто-нибудь? Нет, никому два наёмника, отправившиеся по своим делам, не интересны. — Терпеть не могу, когда тебя кто-то лапает, хоть бы и самый жалкий из рабов. Не забывай, я всё же из другого мира, а там у нас, ты знаешь, многое по другому.

— Скучаешь? Хотел бы вернуться? — серьёзно спросила ола Рей.

Над ответом на этот вопрос Немченко задумывался часто, правда, чем дольше он жил в Гертале, тем реже это делал.

— Разве что только с тобой. — улыбнулся супруге. — И то, ненадолго. Как мы станем жить без нашей Тани или ты без своего Каменюшки?