С каждым приветствием Нико звучит этот вопрос. И непременно рука, которую он держит на моей талии, крепко сжимается, как будто понимает мою неловкость от того, что я нахожусь на виду. Как будто он понимает мой дискомфорт и чувствует необходимость успокоить меня не только прикосновением, но и словами.

В его слегка хрипловатом голосе слышна едва сдерживается гордость, он смотрит на меня сверху вниз. Его глаза блестят, как кажется, с нежностью каждый раз, когда он объявляет.

— Это моя лучшая половина, профессор Оливия Райт.

Это официально: Нико Альканзар — хамелеон. Он одевается и общается с инвестиционными банкирами, руководителями компаний, преподавателями и независимыми богатыми людьми так, как будто это его предназначение.

Как будто это заложено в его ДНК, он напускает на себя обаяние, которое кажется таким естественным и располагающим к себе окружающих. Он общается с этими людьми совершенно безупречно, стиль его общения становится более корректным в общении с ними.

Он гораздо больше, чем богатый криминальный ум, возглавляющий наркокартель. Каждый его комментарий или замечание взвешены и продуманы.

Нико удивляет меня на каждом шагу, но, конечно, это не значит, что он меня очаровал. Я предпочитаю знать факты и иметь конкретные ожидания. И все же психолог во мне расцветает в подобных обстоятельствах и жаждет глубже проникнуть в его психику.

Пока я напоминаю себе, что нужна Нико живой, чтобы добраться до Сантилья, именно мелочи, которые он делает, заставляют меня чувствовать себя человеком-метрономом. Я сбиваюсь с ритма, качаюсь туда-сюда от того, что, как мне кажется, я знала, к тому, что теперь становится моей новой «нормой».

Рука Нико задерживается у основания моего позвоночника каждый раз, когда он представляет меня как свою девушку. Несколько раз, когда мужчины, перебравшие шампанского, задерживали на мгновение мою руку или осыпали тыльную сторону ладони затяжными поцелуями в знак приветствия, он в защитном жесте прижимал меня к себе.

Когда струнный квартет начинает играть песню Луи Армстронга «What A Wonderful World», все мои внутренности замирают, а сердце разрывается на части.

Нико прерывает разговор, пугая меня.

— Извините нас, но мне нужно потанцевать с моей дамой.

Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, он ведет меня на небольшую танцевальную площадку в нескольких футах от музыкантов.

Инстинктивная реакция моего тела на его сильную мужественность заставляет меня напрячься, когда он притягивает меня к себе.

— Полегче, профессор. — Он говорит низким, жестким голосом, в его резких словах чувствуется упрек. — Просто танцую со своей женщиной.

Его смысл понятен: ему нужно, чтобы я выглядела расслабленной и спокойной, когда он прикасается ко мне, особенно если за этим наблюдают другие.

Держа мою руку в своей, он опускает другую на мое бедро, и я заставляю себя расслабиться. Он молчит, пока мы покачиваемся под музыку, и я благодарна ему за молчание, когда мои мысли улетают в прошлое.

Забавно, что такая простая вещь, как услышанная песня или увиденный мимолетом образ, может вызвать воспоминания. Это способно вызвать такую сильную реакцию, что кажется, будто только вчера ты был там.

Так и эта песня действует на меня.

Как только я наткнулась на эту маленькую музыкальную шкатулку в антикварном магазине вместе с мамой, она меня привлекла. Темное дерево крышки украшала резьба в виде птиц по обе стороны от розы. Когда я подняла крышку и завела ее, то был очарована, как только зазвучали первые ноты. Я как будто узнала эту песню, хотя и не могла вспомнить, слышала ли я ее раньше.

Каждый раз, когда чувствую себя немного потерянной в жизни, я открываю музыкальную шкатулку, и песня дает мне ощущение покоя.

Когда мы снимали квартиру в Ливерпуле, ее взломали, и в числе похищенных вещей оказалась моя музыкальная шкатулка. Я помню, как рыдала потом, недоумевая, зачем кому-то понадобилось брать вещь, которая явно видела лучшие времена.

Долгое время, проходя мимо магазина, торгующего антиквариатом или другими диковинными вещами, я с замиранием сердца заглядывала внутрь в надежде найти ее.

Когда моя жизнь разлетелась на куски в первый год жизни в университетском городке, я заставила себя прекратить поиски. Это был еще один жестокий жизненный урок: то, чем ты дорожишь больше всего, может быть отнято у тебя тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Ты в порядке?

Вопрос Нико выводит меня из задумчивости. Но его мягкий тон, резко контрастирующий с хмурым выражением лица, заставляет меня ответить раньше, чем я успеваю это осознать.

— Песня… она просто… — я поджимаю губы, чтобы прекратить свое бессмысленное бормотание. — Она навевает воспоминания, вот и все.

Он сжимает челюсти и еще больше хмурится.

— Хорошие или плохие?

— Хорошие… в основном.

На его лице мелькает что-то неразборчивое, но тут же исчезает.

— Иногда нужно создавать хорошие воспоминания, чтобы отогнать плохие.