— Наконец-то ты осталась одна. — Его зрачки расширены, а пульс на шее учащенно бьется от наркотика, который он принимает. Его возбуждение впивается мне в живот, и от страха у меня в горле застревает крик. — Никто нас не потревожит. — Он сжимает мою левую грудь так грубо, что я шиплю от боли, но это только подстегивает его. Ублюдок. А то, как он наклоняет свое тело, мешает мне сбежать в ванную.

Раз Лоренцо сейчас здесь, значит, Нико и Голиаф ушли по своим делам. Я остаюсь одна, и, зная этого мудака, он, вероятно, сказал остальным охранникам, стоящим на страже по всему дому, игнорировать мои крики.

— Убери. От меня. Свои. Руки. — Я выделяю каждое слово, заставляя себя сохранять спокойствие на фоне паники, которая грозит меня задушить.

Его выражение лица мгновенно меняется, и передо мной предстает монстр, который берет все, что хочет, не задумываясь о последствиях и о том, чего это стоит его жертвам. Психопатический нарцисс, он не может смириться с тем, что ему в чем-то отказывают. Этот ублюдок вылезает, когда чувствует хоть малейшую угрозу. Ему кажется, что ему что-то должны, просто обязаны дать награду, которую он, без сомнения, заслуживает.

Я слишком хорошо знаю этот образ. Когда имеешь дело с таким типом людей, с такой ситуацией, лучше не вступать в конфликт и не идти на обострение. Я должна применить тактику сопереживания и разрядить обстановку, беря на себя ответственность за свою роль в его заблуждениях.

И хотя я знаю, как мне следует поступить, воспоминания начинают захлестывать меня, заглушая мою профессиональную реакцию. Несмотря на то, что прошло уже много лет, я обнаруживаю, что меня затапливает то, что никогда не удастся вытравить из моего мозга.

— Ты думаешь, что лучше меня, сука? Вот как? — его лицо краснеет от гнева.

Воспользовавшись его возмущением, я вырываюсь из его объятий и бросаюсь к двери спальни. Кончики пальцев моей вытянутой руки уже тянутся к дверной ручке, когда меня дергают за волосы с такой силой, что я отшатываюсь назад, кожа головы горит.

Он рукой обхватывает меня за талию, прижимая мою спину к его груди, и я дико извиваюсь, сопротивляясь его захвату. Ударяю ногой по его голеням и упираю локти в живот, отбрасывая его назад. Освободившись от его захвата, я бегу вперед, но он бросается на меня, и под его весом мы падаем на твердый пол, причем он оказывается на мне.

Я приземляюсь, смягчая удар ладонями и предплечьями, но в результате падения ударяюсь щекой о плитку пола. Я судорожно осматриваю пространство под кроватью. Черт побери! Какой главарь картеля не хранит в своем доме оружие?

Вся тяжесть тела Лоренцо ложится на мою спину и… Нет! Этого не может быть! Бедро начинает пульсировать, как будто думает, что мне нужно напоминание. Толстые пальцы неустанно дергают меня за шорты.

— Подожди! Подожди! Дай мне перевернуться. Пожалуйста? — я стараюсь стереть панику из своего тона и заставить себя успокоиться. — Я хочу видеть. — Я сглатываю, преодолевая сжатие горла. — Я хочу смотреть, как ты вводишь в меня свой член.

Он замирает, приближая свой рот к моему уху.

— Да. Я знал, что ты маленькая грязная шлюшка.

Когда он отстраняется, позволяя мне переместиться между его руками, я улыбаюсь самой скромной улыбкой. Сгибая ноги, между которыми он вклинивается, я тянусь вверх, чтобы упереться ладонями в его плечи.

Ты можешь это сделать. Ты можешь это сделать, — повторяю я про себя.

Однако легче сказать, чем сделать. Можно миллион раз отработать этот прием на занятиях по самообороне, но задохнуться, когда придет время его выполнить.

Как только чувствую, что он расслабляется под моим прикосновением, я быстро двигаюсь, выпрямляя руки и отталкивая его, одновременно поднимая колени, чтобы со всей силой ударить ногами по его бедрам. Как только между нами остается свободное пространство, я начинаю яростно наносить удары ногами и руками в пах, грудь и лицо, после чего все-таки вырываюсь из его хватки.

Я добегаю до двери, чуть не срывая ручку в отчаянной попытке открыть ее, и кричу о помощи. Но успеваю сделать лишь один шаг за порог, как Лоренцо практически вырывает мою руку из сустава и, хватая за плечо, разворачивает меня лицом к себе.

— Гребаная сука…

Я удивляю его апперкотом, а затем наношу быстрый удар в нос. Он пошатывается, но, черт побери, то, что он принимает, накачивает его организм таким количеством адреналина, что он, похоже, не чувствует ни боли, ни сильного воздействия от моих ударов. Ублюдок наносит ответный удар, от которого моя голова отлетает назад, и я спотыкаюсь. Металлический привкус крови во рту заставляет ярость бурлить в моих жилах. Я отказываюсь падать без боя.

Я наношу еще два удара — один в нос, из которого хлещет кровь, другой в подбородок. Развернувшись, я мчусь дальше по коридору. Ногти впиваются в кожу на пояснице, когда он хватает меня за пояс шорт.

— Помогите мне! — кричу я. — Кто-нибудь, помогите мне!

Я сопротивляюсь, но он ставит мне подножку. Я спотыкаюсь, теряю равновесие и падаю на руки и уже пораненные колени.