— Черт. — Меня пронзает страх. Сальваторе имеет полное право поступить именно так. Насколько он понимает, перемирие заключено, и его поддержка здесь больше не нужна. Неважно, что я ни на секунду не верю, что они не нужны мне для защиты Беллы. Мне кажется, что, учитывая то, что произошло после последнего перемирия с Игорем, Сальваторе должен испытывать такие же сомнения. Очевидно, что у него их нет.

— Согласен. — Тяжесть в голосе Джио говорит о том, что он думает о том же. — Габриэль, я окажу тебе несколько услуг и прилечу ближайшим рейсом. Тебе нужна поддержка.

— Да. — Я бросаю взгляд в сторону двери, радуясь, что Белла не вошла в комнату. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я расскажу ей все это. — Я буду благодарен, если ты приедешь как можно скорее.

— Обязательно.

Как только я кладу трубку, я вижу, что мне пришло письмо. Это письмо от одного из потенциальных покупателей поместья, он сообщает мне, что хочет совершить сделку. Я пролистываю письмо, и по мере чтения становится ясно, что этот покупатель хочет получить все. Не только поместье, виноградник и виллу, но и оставшихся лошадей и скот — все, что, как я думал, мне придется продавать по отдельности. Пакетная сделка по моей цене. Я не мог и надеяться на лучшее.

Я долго смотрю на него, читая и перечитывая предложение. Я думаю о разочаровании, прозвучавшем в голосе Беллы, когда я сказал ей, что продаю, о том, что сегодня, по дороге домой, она сказала, что, когда мы вернемся в Нью-Йорк, нашему браку придет конец.

Если у меня и есть шанс на другой исход, то только здесь. Продажа поместья, возвращение в Нью-Йорк — это означает конец моих отношений с Беллой, конец брака, которого я боюсь признаться вслух, что хочу.

Что касается меня самого, то я уже не уверен, хочу ли я туда возвращаться. Я не испытываю никакого восторга от того, что начну все сначала, с нового дома, с новой главы, когда старая едва успеет закрыться. Дом, в который я въеду без Беллы, где первые воспоминания будут связаны с новой, свежей потерей.

Я больше ни в чем не уверен. Единственное, что я знаю, это план, который я разработал, решение, которое я принял еще до того, как все это случилось. До Беллы, до Игоря, до нашего отъезда — я решил продать поместье и закрыть дверь в наследие моей семьи здесь, в Италии. Этот выбор был сделан до всего этого.

Это единственное, на что я могу опереться сейчас, когда все остальное кажется таким неопределенным. Поэтому я отвечаю единственным доступным мне способом, когда не знаю других ответов.

Я говорю покупателю «да».

БЕЛЛА

Габриэль молчит во время ужина, почти нехарактерно для него, хотя в последнее время он молчит больше обычного. Он ничего не говорит до тех пор, пока не провожает меня наверх, в постель, и идет в ванную, чтобы переодеться в штаны и футболку для сна. Когда он возвращается, то выглядит усталым, круги под глазами темные, как будто он плохо спал.

— Я сегодня разговаривал с Джио. — Он садится на край кровати, спиной ко мне, проводит рукой по волосам. Мне приходится бороться с желанием протянуть руку и прикоснуться к нему, утешить его, но с тех пор, как сегодня днем, после того, что мы сделали у озера, и того, что было сказано по дороге домой, он отдалился от меня. Я не могу его винить: я открыто сказала ему, что планирую уйти от него. Независимо от причин нашего брака или того, что он чувствует ко мне, будь то просто похоть или нечто большее, я не могу представить, что это приятно. Мысль об уходе разбивает мне сердце, и я представляю, что ему тоже больно.

— Что он сказал? — У меня в животе завязывается узел от предвкушения чего-то плохого. Возможность того, что надвигающаяся грозовая туча наконец рассеется.

— Твой отец, дон и Игорь заключили перемирие из-за тебя.

На минуту я не уверена, что правильно его поняла.

— Что? — Мои руки крепко вцепились в одеяло, по коже пробежал холодок. — Мне нужно, чтобы ты повторил это.

— Перемирие. — Габриэль медленно выдохнул. — Полагаю, ты думаешь о том же, о чем и я.

— Игорь ни за что не согласится на это.

— Я был прав. — Габриэль мрачно усмехнулся. — Один из тех случаев, когда я жалею, что не был прав. Мне было бы легче, возможно, я даже считал бы себя параноиком, если бы ты так быстро не пришла к тому же выводу.

— Что… — Я делаю глубокий вдох. — Что заставило их подумать, что это возможно? Что заставило их согласиться или решить… — Я не могу привести свои мысли в порядок. Не может быть, чтобы все это так просто закончилось. Не может быть, чтобы Игорь просто отступил после того, что, я уверена, он считает унижением. Что человек, не принадлежащий ни к одной из крупных семей, ворвался в его дом и увел женщину, которую он планировал насильно взять замуж.

— Между вами и Игорем не было официального обручения. Так что по указу дона у него ничего не украли. Мой брак с тобой законен, с точки зрения церкви и закона. — Так что, по словам Сальваторе, Игорь должен отступить, потому что ты — моя жена. Любые его дальнейшие действия — это еще один акт войны с мафией, и с ним поступят соответствующим образом.