Мои яйца напряглись, член запульсировал в кулаке, когда я вспомнил, как хорошо она ощущалась, обхватив меня. Горячая, влажная и тугая, каждая часть ее тела, полное совершенство, позволяющее мне быть ее первым. И, Боже, я хочу быть единственным членом, который когда-либо был в ней. Единственным мужчиной, который когда-либо прикасался к ней вот так. Чувство обладания захлестывает меня, такое же горячее, как возбуждение, бьющее по венам, когда я чувствую электрическое давление в основании позвоночника, обещание блаженства, когда мой член твердеет в кулаке, и я чувствую первые импульсы, когда моя сперма вытекает на мой живот.

— Белла. — Я выкрикиваю ее имя, вдыхая его вслух с экстатическим стоном, когда мой член снова пульсирует, окрашивая живот моей спермой. Это так чертовски приятно, но этого недостаточно. Я знал, что этого не будет достаточно.

Ничего, кроме нее в моей постели, никогда не будет достаточно, никогда больше.

Я медленно скольжу рукой по своему все еще пульсирующему члену, вдыхая воздух, когда кончики пальцев касаются слишком чувствительной головки. Мышцы моих бедер подергиваются, а бедра все еще выгибаются вверх, стремясь к плотному, идеальному прижатию ее тела ко мне. Я хочу кончить в нее, вместе с ней, почувствовать, как она пульсирует вокруг меня, пока я наполняю ее, и одной этой мысли достаточно, чтобы я снова начал твердеть, даже не успев полностью отойти от первого оргазма.

Я убираю руку с члена, издавая шипение разочарования. Дрочка — это едва ли решение проблемы моего возбуждения. Даже не решение, она едва снимает напряжение. Здесь, в итальянской глубинке, не так уж много вариантов встретить кого-то, но это не проблема. Если бы я захотел, то мог бы на ночь улететь в Рим и подцепить какую-нибудь женщину в баре или ночном клубе высокого класса. Какую-нибудь модель или знаменитость с ногами длиной в милю и пышными губами, которая сделает все, что я попрошу.

Проблема в том, что мне не нужна никакая другая женщина. Я никогда не был плейбоем, но после Беллы мысль о том, чтобы пойти и подцепить женщину для секса на одну ночь, просто отталкивает меня. Я чувствую, как мое возбуждение угасает, стоит мне только подумать об этом. Она погубила меня для любой другой женщины. И все бы ничего — если бы не тот факт, что я не могу… что я не должен хотеть ее для себя.

Я встаю и иду приводить себя в порядок, разочарование все еще бурлит в моих венах, но решения нет.

Я не хочу, чтобы она уходила. Я хочу, чтобы она была здесь, со мной, с моей семьей, так долго, как только я смогу ее удержать.

Мне нужно понять, как остановить себя от желания ее, пока оно не свело меня с ума.

БЕЛЛА

Все было бы намного проще, если бы я могла быть рядом с Габриэлем, не желая его. Я думала, что переспать с ним один раз будет достаточно. Я думала, что после этой единственной ночи все тайны исчезнут для нас обоих, а напряжение и предвкушение гаданий исчезнут.

Но я ошибалась.

Сегодня вечером в гостиной я почувствовала, почти осязаемо, ту потребность, которая неуклонно росла между нами с самого начала. Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Я хотела нарочно уронить свой бокал с вином, чтобы воссоздать ту ночь, когда я думала, что он может поцеловать меня в гостиной в Нью-Йорке.

Находиться в коридоре рядом с ним — это просто ад. Я захожу в свою спальню, закрываю за собой дверь и падаю на кровать, закрыв глаза. Все, о чем я могу думать, это то, что он так близко, что, если бы все было иначе, я могла бы пригласить его к себе в постель прямо сейчас. И несмотря на все причины, по которым я не должна этого делать, я хочу именно этого. Я хочу, чтобы он заставил меня забыть. Я хочу чувствовать себя так, как чувствовала до того ужасного утра, когда вернулся Игорь. Я хочу чувствовать то, что заставляет меня чувствовать Габриэль.

Я скольжу рукой по футболке, натягивая ткань над головой, и представляю, что это руки Габриэля на мне. Он проводит кончиками пальцев по моему упругому животу, загибает их вокруг хлопковых чашечек бюстгальтера, тянется расстегнуть его, чтобы ощутить мягкие формы моей груди и твердые соски под кончиками пальцев. Я тихонько вздыхаю и хнычу, пощипывая свои соски, желая, чтобы это он играл с ними. Он извлекает эти звуки из моего рта, другой рукой стягивает мои треники с бедер, заставляя меня выгибаться и стонать…

Я слышу шаги и замираю, полураздетая, на кровати. Они замирают за дверью, и мое сердце бьется сильнее и громче, я думаю, постучит ли Габриэль? Вдруг он войдет и застанет меня вот так, распростертой на кровати, с руками, блуждающими по телу, воображающей, что это он.

Что бы он сделал, если бы застал меня в таком состоянии?