Мы долго смотрим друг на друга. Я хочу попросить его отнести меня наверх, в постель. Забраться под одеяло и снять с нас всю одежду, целоваться и трогать, пока он снова не станет твердым, чтобы он мог войти в меня так, как я так сильно хотела мгновение назад. Но я также знаю все причины, по которым мы не должны этого делать. Все причины, по которым все должно было закончиться в то утро, когда Габриэль лишил меня девственности.

Все эти причины все еще существуют. Это не меняет ни одной из них.

— Мы вернулись к тому, с чего начали, — шепчу я, вспоминая ту ночь у бассейна, когда он рассказал мне, как ласкать себя для него. О том первом утре в спортзале, когда он заставил меня кончить, прикасаясь только к моей груди, а я впервые прикоснулась к нему. — Мы не можем повторить все это снова.

Габриэль поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим, но я вижу в его глазах покорность. В них есть и разочарование, и от этого у меня в груди становится тесно.

Я говорила себе, что, возможно, он больше не хочет меня, раз у нас была одна ночь вместе. Что я выдумываю напряжение между нами. Что его поцелуй в самолете, это просто адреналин и желание кого-то, не обязательно меня. Но то, что только что произошло между нами, убедило меня в том, что ничего не изменилось. Он хочет меня так же сильно, как и раньше. Так же сильно, как и я хочу его.

И от этого становится еще больнее, когда он кивает.

— Ты права, — тихо говорит он. — Мы договорились. Это не должно повториться.

Его взгляд задерживается на мне на долгий миг, и мое сердце учащенно бьется в груди, каждая частичка меня уже жаждет, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Тот факт, что мы только что договорились, что это не должно повториться, как-то еще больше усложняет задачу не тянуться к нему, не говорить, что я была не права, и умолять его о большем. Это делает его еще более манящим, чем раньше.

Он делает шаг назад, как будто видит затаенное желание на моем лице. Мне кажется, я тоже вижу это на его лице. Но он поворачивается, стиснув челюсть, и уходит.

Звук закрывающейся за ним двери словно сотрясает меня до самых костей.

* * *

На следующий день я стараюсь сосредоточиться на доме и ни на чем другом. Габриэль оставил Агнес инструкции о том, что он хочет, чтобы мы сначала привели в порядок кухню и гостиную, и несколько заметок о вещах, которые он видел в доме и которые он хотел бы убрать или сохранить. Мне интересно, почему он проявляет интерес к тому, что мы с Агнес делаем с домом, хотя, казалось, он был готов отмахнуться от всего проекта, когда мы только приехали, но он отклоняет все мои вопросы об этом за завтраком. Я хочу надавить на него, но напряжение между нами останавливает меня.

С того момента, как я сажусь за стол для завтрака, я чувствую это напряжение, которого не было с тех пор, как меня забрали из особняка в Нью-Йорке. Я чувствую, как мои щеки вспыхивают, когда его глаза встречаются с моими, и я быстро опускаю взгляд, а мое сердце бьется в груди чуть быстрее. Я чувствую на себе взгляд Агнес, и могу только представить, о чем она думает. К счастью, она ничего не говорит об этом, пока мы начинаем убирать кухню после завтрака, но я не могу не задаваться этим вопросом. Она слишком проницательна, чтобы не догадаться о том, что между мной и Габриэлем что-то произошло.

После обеда Габриэль заходит за Сесилией и Дэнни и говорит, что берет их с собой погулять по поместью. На этот раз он не просит меня пойти с ним, но напряжение все еще сохраняется, давая мне понять, что утром я не воображала. Я остаюсь в дальней части гостиной, разбирая потрескавшиеся плинтусы, и поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него. Когда я это делаю, и его глаза встречаются с моими, я чувствую, как меня охватывает жар, воспоминания о том, что произошло вчера в библиотеке, мы слишком близки для комфорта.

Я знаю, что мне не стоит выходить и искать их позже, когда мы с Агнес закончим с домом на сегодня, и она уйдет на кухню, чтобы заняться ужином. Мне следует просто переодеться в беговую одежду и пойти по тропинке, которую я нашла вокруг поместья, что я и собираюсь сделать. Но когда я пробегаю мимо хозяйственных построек на одной из сторон виноградников, я вижу вдалеке фигуру возле одного из загонов, и мои ноги сами собой замедляют шаг.

Не одну фигуру, а четыре — одна, которая, как я знаю, должна быть Габриэлем, и фигура маленького пони с ребенком на спине, второй ребенок цепляется за перила ограды, и я понимаю, что Габриэль, должно быть, взял Сесилию и Дэнни на уроки верховой езды. Вопреки здравому смыслу я начинаю бежать трусцой в том направлении, где они находятся.