Я знаю, что должна избегать Габриэля, создать как можно больше расстояния между ним и мной, чтобы между нами снова все утихло, не то чтобы это было особенно успешно. Но если я сейчас подойду к нему, это только усугубит ситуацию. И все же я не могу остановиться. Я бегу трусцой до самого края загона, где вижу, что это Сесилия сидит на краю перил и бьет ногами по дереву, наблюдая, как ее отец ведет Дэнни на пони.

— Привет, Белла, — весело зовет она, оглядываясь на меня, когда я замедляю шаг и останавливаюсь, чтобы прислониться к краю загона рядом с ней. — Папа дает нам уроки верховой езды. Я ездила на этой. — Она указывает на соседний загон, где более высокий, гладкий черный пони пьет из корыта воду. — Сейчас Дэнни получает свой урок.

Пони Дэнни удивительно меньше, примерно в два раза меньше того, на котором, по словам Сесилии, она ездила, с шерстью кремового цвета и длинными белыми гривой и хвостом. Он сидит в седле, которое, как я поняла, сделано в английском стиле, одна рука на попоне, а другая держит поводья. К поводьям пони прикреплен кожаный поводок, и Габриэль бормочет тихие указания, ведя их по кругу.

— Я умею ездить без поводьев, — с гордостью объявляет Сесилия.

— Молодец. — Я улыбаюсь ей и бросаю короткий взгляд, прежде чем снова посмотреть на Габриэля. Он выглядит потрясающе красивым в джинсах и черной футболке, его загорелые, мускулистые руки обнажены, а темные волосы уложены вокруг лица. Все его внимание сосредоточено на Дэнни, и я наблюдаю, как он останавливает пони, двигаясь в сторону Дэнни, чтобы поправить ноги в стременах.

От этого зрелища у меня щемит в груди. Я никогда не видела человека, который был бы таким хорошим отцом, как Габриэль. Терпеливый, любящий, добрый, строгий, когда это необходимо, но никогда не перегибающий палку. Я снова чувствую волну сожаления, которую испытывала раньше, желая, чтобы Габриэль был тем мужчиной, с которым я была помолвлена, а не с Петром. Именно он мог бы показать мне все с самого начала, стать моим единственным опытом знакомства с мужчинами в этом мире. Я могла бы избежать всех травм и страданий, если бы меня отдали ему или кому-то, похожему на него.

Но я знаю, что таких, как он, в мире очень мало.

Он оглядывается, и я вижу, как он внезапно напрягается, когда видит меня, как напрягается его челюсть, как его глаза быстро окидывают меня, прежде чем он возвращает себе самообладание. Он ведет пони к тому месту, где я стою рядом с Сесилией, и я замечаю широкую улыбку на лице Дэнни. Видно, что обоим детям это нравится.

— Не ожидал увидеть тебя здесь. — Голос Габриэля холодный, ровный, ничего не выдающий. Но то, как слегка темнеют его глаза, как он смотрит на меня, говорит о том, о чем он думает. Так скоро после того, что произошло между нами, ему трудно скрыть свою реакцию на меня. Это знание вызывает у меня прилив удовольствия, пьянящее чувство власти, которое поражает меня. Точно так же, как мне нравилось чувствовать, как он теряет контроль над собой в библиотеке, мне приятно осознавать, что я влияю на него сейчас.

— Я вышла на пробежку и увидела вас. Мне захотелось рассмотреть все поближе. — Я понимаю, как звучат эти слова, как только они вылетают из моего рта, но не могу взять их обратно. Но мне даже жаль, что не могу, когда я вижу, как напряглись мышцы на челюсти Габриэля. Он уловил непреднамеренный намек, это уж точно.

— Я привел их сюда для уроков верховой езды. — Его голос по-прежнему прохладен и, кажется, не затронут, но я знаю лучше. Я вижу, как он держится за край перил рядом с тем местом, где он стоит, и тепло разливается по моей коже, когда я вспоминаю, как он держал книжную полку рядом с моей головой. Жесткие, ритмичные толчки его бедер о мои, то, как легко он отправил меня за грань. — У нас есть лошади побольше. Я могу научить и тебя, если хочешь.

Не думаю, что он хотел на что-то намекнуть, но, когда его глаза встречаются с моими, когда он говорит это, меня снова охватывает жар. Мой желудок скручивается, бабочки порхают по мне с пугающей скоростью, и я тяжело сглатываю.

— Наверное, сначала мне нужно научиться водить машину, — умудряюсь я, заставляя себя слабо улыбнуться. Мимо проносится ветерок, развевая мои волосы по лицу и поднимая пыль вокруг нас, и я вижу, как рука Габриэля дергается, а его взгляд переходит на клочья волос, прилипшие к моим щекам.

Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Если бы мы были одни, вряд ли он смог бы остановиться, и в моем воображении мгновенно промелькнула дюжина различных сценариев, каждый из которых был бы более призрачным, чем предыдущий.

И я не знаю, хочу ли я этого.

ГАБРИЭЛЬ

Проходит еще несколько обычных, простых дней в поместье, и я чувствую, как колеблется моя решимость в отношении того, что я планировал с ним сделать. В моих ночных сообщениях от Джио не было никаких признаков того, что Игорь продолжает выслеживать нас, и хотя нутром я понимаю, что это лишь затишье перед бурей, трудно не позволить себе снова стать самодовольным.

Также трудно думать о серьезном поиске покупателей на поместье, когда я чувствую себя здесь спокойнее, чем когда-либо за долгое время.