Гарри возобновил свои занятия с Флитвиком. Тот смог выделить для него целых два четырехчасовых занятия в неделю после уроков. Там они учились наложению чар и зачарованию предметов. Это оказалось неожиданно интересным и очень увлекло мальчика. Он глотал книжки по этой теме как заведённый, переплюнув в этом даже Гермиону (естественно, той ведь ещё спать нужно).

На зельях Снейп в первый же урок обломал зубы в легилименции об артефакт защиты разума Сельвинов. И просто язвил теперь каждый урок. Что интересно, сами зелья Гарри делать нравилось. Очень напоминало кулинарию. А готовить он любил и умел.

А с Невиллом разговор у них состоялся тем же вечером. Гарри рассказал ему про школу наёмников, и как туда попасть.

Про волшебную палочку говорить не стал. Если последует совету, то ему всё равно новую подберут. Ну, а если не последует, тогда и разговор другой будет.

Каждую ночь Гарри бегал в Запретный Лес на свои тренировки. Тело, наконец, вышло по своим физическим параметрам на уровень Баттосая начала войны и без накачки магией. Но всё равно оставалось "корявым". Высокоуровневые техники не давались, хоть ты тресни.

Можно было, пуская магию по телу, голой рукой пробить дерево или прыгнуть метров на восемь с места, но "Удар извивающегося дракона" всё равно превращался в какую-то пародию на себя. И это было прискорбно. Неправильно сросшиеся кости по всему телу портили весь рисунок красивых высокоуровневых техник Хиттен Мицуруги Рю.

Колин Криви очень сильно утомлял Гарри своим постоянным вниманием. Но Поттер терпел. Ведь в будущем ему внимания фанов и папарацци не избежать. С Локхартом они виделись каждый день. И Гарри учился. Старательно учился у Гилдероя всему, что мог из того выжать. Всё же в жизни Баттосая он подобным искусством не занимался. "Там" он наоборот учился скрытности, неприметности и не запоминаемости. Что при рыжем окрасе волос в сплошь черноволосой стране нелегко. Он за всю войну не улыбнулся-то ни разу. Поводов не было.

Так что учеником он был очень старательным. Локхарт млел и таял от такого внимания к себе Национального Героя.

* * *

А потом пришёл Вуд и утащил на тренировку по квиддичу.

На выходе встретил Колин. Показал напечатанную фотографию. Попросил подписать. Гарри сказал, что не смеет подписывать раньше Локхарта. Колин отстал.

Квиддич Поттеру нравился, но постоянные многочасовые тренировки в его расписание, которое он себе наметил, совершенно не вписывались.

Он поспорил с Вудом, что если в течение минуты после команды поймает снитч, то Оливер от него отстанет. В свидетели позвали всю команду. Забились. Пустили снитч, дали ему как следует улететь и затеряться. Затем Вуд махнул рукой. Гарри на метле сорвался в небо. Десять секунд безумной скорости, и снитч у него.

Вуд не поверил. Повторили пять раз. С разным временем перед стартом. С разных положений. Крайний раз Поттер вообще стоял спиной к полю и снитч до самой команды не видел. А тот летал почти сорок минут.

Все пять раз Гарри снитч сцапал.

Вуд скрепя сердце признал победу Поттера и от***… Отстал от него.

* * *

И вот однажды Гарри сидел у Локхарта и помогал подписывать адреса на письмах Гилдероя.

Учиться же стоит и этому, решил для себя мальчик.

Все шло спокойно и обыденно. Как вдруг Поттер услышал: «Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… убить…». Гарри застыл и постарался понять, откуда идёт голос, и почему он кажется таким необычным.

Мальчик глянул на профессора. Тот ничего не замечал.

И тут до Гарри дошло, что голос не говорил. Он шипел. На парселтанге.

Вот тут Поттер вздрогнул. Голос был сильным и громким. Что же там за змейка-то с таким голосищем? Говорить Гарри никому ничего не стал. Но запомнил.

* * *

Следующим вечером Драко подкараулил Гарри, возвращавшегося после занятий с Флитвиком.

— Поттер, — прошипел он.

— Что тебе, Малфой? — отозвался тот, не выказывая неприязни или агрессии.

— Тот щит. Во дворе, — начал Драко. — Этому ведь в Хоге не учат. Невербальный Протего в форме диска.

— Не учат в Хоге, учат в другом месте, — пожал плечами Гарри.

— В том, где зовут друг друга по номерам? — с непонятной интонацией спросил Малфой.

— Именно, — не стал отпираться Поттер.

— И каким номером зовут тебя? — задал вопрос Драко. Повисло молчание. Гарри внимательно смотрел в глаза слизеринца. А затем ответил.

— Седьмым, Драко. Седьмым. Это что-то меняет?

— Меняет! — зло крикнул Драко. — Седьмой друг Шестого… Мой друг!

— Так почему Поттеру не стать другом Малфоя? Твоим другом? — спросил гриффиндорец.

— Ты не принял мою дружбу, тогда в поезде.