- Шериф?! – на всю ширину распахнула от изумления свои глаза Лана. – Но как же?..

- Камеры в Замке, - показал я ей фрагмент записи, где видно, как Итан стреляет в Лайнела.

- Но почему?! – воскликнула Лана.

- Не знаю пока. Но думаю, Дядя Итан мне всё расскажет, - ответил я ей, доставая телефон и набирая на нем номер Лекса.

***

Вечер, госпиталь, тишина. Палата Лайнела Лютера. Мерно попискивают приборы. Тихонько отворяется дверь, в помещение просачивается мужчина в маске-болоклаве, закрывающей всю голову, прикрывает за собой дверь, поднимает пистолет с глушителем и делает три выстрела в лежащее на койке тело, укрытое одеялами.

Тут же, с щелчком выключателя загорается верхний свет. Мужчина в маске резко оборачивается на звук, вскидывая опущенный было пистолет, но моя рука не даёт ему это сделать. Пистолет перекочевывает ко мне, а мужчина в маске осаживается на пол, получив легкий хлопок ладонью по лбу. Совсем лёгкий, не для того, чтобы выбить сознание, просто, чтобы не дергался и посидел спокойно.

От шлепка маска на лице мужчины сместилась, прорези сдвинулись и он перестал нормально видеть. Из-за этого он раздражённо сдёрнул всю болоклаву с головы, оказавшись Шерифом Хантом.

- Здравствуйте, Дядя Итан, - поздоровался я, неторопливо и демонстративно укладывая пистолет в пластиковый пакет для улик с замочком. Причем делал это, будучи в синих медицинских перчатках. А на тумбочке рядом со мной стояла камера, на которую велась запись: всё, как положено – магнитная лента, непрерывная запись без монтажа и склеек.

Пистолет в пакете я положил рядом с камерой, камеру выключил.

- Кларк? – растерянно ответил на приветствие он.

- Лютера перевели на этаж выше. Он уже приходил в себя, но получил снотворное и сейчас отдыхает, набирается сил. Завтра его выпишут в Замок, под присмотр личных врачей, - сказал я и замолчал. Шериф смотрел на меня, я на него.

- Я не понимаю, Кларк, - не выдержал он. – Почему ты один? Где остальные? Где наручники?

- А зачем, Дядя Итан? – пожал плечами. – Или ты решил, что я тебя арестовывать собрался?

- А разве нет? – нахмурился он.

- Нет, - ответил я.

- А зачем тогда всё это? – обвёл рукой палату он.

- Поговорить, - снова пожал плечами я.

- О чем?

- О том, как дальше жить.

- И как же?

- Да как прежде жили, так и дальше жить, - улыбнулся я.

- То есть? Я не понимаю тебя, Кларк, - сильнее нахмурился он.

- Ну, вы же не хотите на электрический стул? – уточнил я. – Или есть такое желание?

- Нет. Не хочу.

- Значит, я просто замну это дело, в конце концов, никто не умер. А ты будешь мне должен.

- Должен? Замнёшь? Не много ли ты берёшь на себя, Кларк? – вместо ответа я достал удостоверение АНБ и бросил ему. Тот поймал и внимательно рассмотрел его. – Но ты же несовершеннолетний?

- На «металюдей» ограничение по возрасту не распространяется, - пояснил ему.

- «Металюди» - это кто? – уточнил он.

- У нас в городе их «фриками» называют. Вы ведь в курсе, да? Столько лет в Шерифах, по-любому сталкивались?

- Нельзя жить в Смоллвиле и не быть в курсе, - саркастически улыбнулся Шериф. – Значит, ты тоже?

- Да.

- И что хочешь от меня?

- В целом, ничего. Хочу, чтобы вы оставались Шерифом Смоллвиля. Мне совсем не нужен новый человек на этой должности. Тем более эта карга Адамс, - поморщился я, а Итан нахмурился.

- Адамс? То есть, ты уже узнавал, кто будет избираться в случае моей… отставки?

- Естественно, - ответил я, протягивая Шерифу руку, чтобы помочь встать с пола.

- И она тебя не устраивает? – принял руку и поднялся на ноги Итан.

- Я вообще против женщин в силовых структурах. Нечего им там делать, больше вреда от них, чем пользы. Тем более, на таком посту, как Шериф. Много тонкостей женщина просто не поймёт, - ответил ему я.

- А если бы не Адамс? Отпустил бы меня? – испытующе посмотрел он, не торопясь отпускать моей руки.

- Дядь Итан, - улыбнулся я светло и открыто. – Кто мне Лайнел, и кто ты? Ну сам подумай? Ты ж меня на шее катал, из пистолета стрелять учил… ты ж нам, Кентам, почти родной! – от этих моих слов, из мужика словно воздух выпустили, настолько он осунулся и взгляд опустил. – Вот только, с отцом, Дядь Итан, сам поговоришь. Облегчишь душу, - ушла с моего лица улыбка, а рука стала крепче, - Я могу сделать так, что никто ничего не узнает, словно бы и не было всего этого, но поверь, Дядя Итон, тебе от этого только хуже станет. Так что поговори с Джонатаном. Повинись. Сам приди в камеру. Не говори, что я поймал, скажи, что совесть замучала. Сам его выпусти. Остальное: Лютеров, дело, огласку, я возьму на себя. Ты только с отцом поговори…