В приёмной, куда через секунду она попала, пахло освежителями. Стены были обшиты пластиковыми панелями, и в них виднелись зарешёченные отверстия вентиляционных шахт. Слышался гул моторчиков, нагнетавших под землю воздух. Пол устилал практичный серый ковролин. В углу стояла карликовая сосна. Словом, картина типичного офиса, не претендующего на то чтобы пускать посетителям пыль в глаза — если не считать развешанных по стенам свитков с каллиграфически иероглифами. Судя по виду, антиквариат. С кланом легендарных ямабуси обстановка никак не вязалась. Эйко ожидала увидеть что-то более традиционное. Но с прогрессом, как видно, не поспоришь.

— Привет, — сказал мужчина в костюме, по очереди пожимая руки Хизеши и Риоте. — Всё нормально?

— Приветствую, Ичиро-сан, — отозвался бугай. — Живём, дышим, ходим. Пока — не под себя.

— Неплохо.

— Ага. Сэнсэй у себя?

— А то. Припёрся ещё час назад и сидит, демонстративно набычившись. Изображает Момидзи-Они.

— Что, не в духе? — быстро спросил Риота.

— Мрачный, как адский клоун. — Ичиро перевёл взгляд на девушку. Его красивое лицо приняло доброжелательное и чуть насмешливое выражение. — Привет, красавица. Тебя, что ли, сегодня расчленять будем?

— Очень смешно! — сразу разочаровалась в собеседнике Эйко. — А на вид вы такой милый.

— Тигры на вид тоже просто лапочки, — заметил Риота. — Так и тянет погладить.

Девушка думала, что находится в приёмной Озему Канэко, но оказалось, что нет. Её провели на лестницу, по которой все вместе поднялись на третий этаж, где их встретили два дюжих охранника, в прямом смысле увешанных оружием, начиная от автоматов и кончая ножами танто за голенищами. Выглядели она как персонажи кинопародии на фильмы про спецназ, но было ясно: эти при случае успеют пустить в ход всё. Ну, или почти.

Проходя мимо охранников, Эйко едва смогла оторвать от них взгляд.

— Что за звери? — шепнула девушка Хизеши, когда они миновали пост и направились к обшитой деревянными панелями двери, на которой бликовала отполированная латунная табличка с надписью «Канэко Озему».

— Дрессированные, — отозвался Хизеши. — Но очень злые. Посетителям кормить запрещено во избежание печальных последствий.

Эйко не стала уточнять, для кого. И так ясно.

Риота затушил о край стоявшей справа урны сигарету и постучал. Довольно тихо. Справа загорелся зелёный огонёк, и Хизеши открыл дверь.

— Я смотрю, у вас тут лабиринт, — не удержалась Эйко, когда вместо кабинета они оказались в приёмной. — Правда, не хватает шести девушек и пятерых юношей. Может, я подожду вот здесь, на диванчике, пока вы сгоняете за остальными? Обещаю никуда не уходить.

Ичиро смерил её неодобрительным взглядом, подошёл к столу и, нажав кнопку интеркома, сказал:

— Сэнсэй, к вам Такано и Утияма.

— Пусть заходят, — раздалось в ответ.

«Голос как голос, — подумала Эйко. — Ничего особенного. Обычный начальнический».

Она усмехнулась про себя: аутотренинг не поможет. Старейшины делают только то, что считают нужным. Захотят скормить тебя нуэ — мигом окажешься на зубах у жутких тварей. Сочтут целесообразным обтянуть твоей кожей кресло в конференц-зале — даже вякнуть не успеешь.

— Прошу, — Ичиро распахнул дверь, пропуская посетителей.

Кабинет Озему Канэко удивил Эйко резким контрастом с офисной отделкой той части здания, что она уже видела. Здесь стены покрывали тканые обои, пол устилали квадратные циновки, а широкий стол казался вывезенным из дворца. Примерно так же смотрелось вольтеровское кресло, в котором восседал хозяин кабинета, крупный черноволосый мужчина с выразительными чертами лица: высокий лоб, ястребиный нос с тонкими ноздрями, волевой подбородок, широкие скулы и миндалевидные, гипнотические глаза, от взгляда которых сразу становилось не по себе.

Надо же: глава легендарного клана не брезговал европейской мебелью! Эйко-то было уверена, что тут все на полу сидят.

Риота плюхнулся на плюшевый диванчик, стоявший в углу кабинета, и развязно закинул ногу на ногу. Хизеши встал у двери, как сторожевой пёс, сложив руки на груди. Эйко ничего не оставалось, кроме как замереть перед столом, ожидая, когда с ней заговорят. Впрочем, долго ждать не пришлось. Канэко явно не собирался томить гостью и сразу придвинул к себе тонкую папку-скоросшиватель, на которой белела разлинованная наклейка. Деловой — сразу видать.

— Это ваше дело, Симидзу-сан, — сообщил Канэко, не глядя на девушку. — Здесь то, что нам удалось собрать. Ничего особенного, надо заметить. Вполне стандартная судьба потенциального мага — за исключением одного, — он поднял на Эйко глаза.

Ведьма невольно поёжилась: Старейшина словно заглядывал ей прямо в душу. Хотелось показать, что не смущена, спросить «Ну, и чего же?», но дерзкие слова застряли в горле.

— Вы решили остаться независимой, — в голосе Старейшины не было осуждения, но фраза, безусловно, звучала как обвинение.

Эйко промолчала.

— Это опрометчивый, хотя и смелый поступок, — продолжал Канэко, разглядывая гостью. — В случае, если человек понимает, что творит. К сожалению, то, что сделали вы, попадает всего лишь в разряд глупости.