— Я их рассылаю в рекламных целях. Вот и ей пришло.

— Неужели?

— Именно так.

— Что-то не верится.

— Меня это не заботит.

Красавица нахмурилась.

— Зачем к вам приходила эта девушка? — спросила она.

— Эйко очень хотела научиться пользоваться Кава-Мидзу.

— И что вы сделали?

— Я дал ей совет. Вернее, подробную инструкцию.

— Какую? — нетерпеливо вмешался бугай.

— Я научил её вызывать ёкая.

— Зачем?! — спросила девушка. Её аура всколыхнулась: женщина начала сердиться. Ну, ещё бы! — Ты не мог не знать, что так нельзя попасть в Кава-Мидзу! — проговорила она, переходя на «ты».

Симада пожал плечами. Какой смысл разговаривать с этими пешками? Они всего лишь исполнители воли кэндзя, Старейшины, их знания и разумение ограничены невежеством. Когда-то и он был таким, но не захотел оставаться винтиком в системе, где другие принимают за тебя решения.

— Ты сознательно подставил её? — спросила девушка.

— Конечно, — кивнул старик.

— Почему?!

— Это моё дело.

— Уже нет!

Симада рассмеялся.

— Ты слишком самоуверенна, — сказал он, покачав головой. — Я сам решаю, что мне делать.

Амбал демонстративно кашлянул.

— Ненадолго! — прошипела девушка.

— Мне это известно даже лучше, чем тебе.

— Ты сдал её ястребам? Почему?! Они тебе угрожали, заплатили?

— Нет, ничего подобного.

Симада не видел смысла скрывать правду, но и отвечать на вопросы тоже желанием не горел. Ишь, допрос устроила! Думает, он её боится.

— Тогда в чём дело?! — в голосе девушки прозвучало лёгкое недоумение.

— К чему этот диалог? — поинтересовался Симада. — Мы все понимаем, чем закончится ваш визит, не правда ли?

— Мы надеемся, что вы добровольно отправитесь с нами, Симада-сан, не оказывая сопротивления, — вмешался блондин. — Тогда мы не причиним вам вреда, и вы получите возможность предстать перед справедливым судом.

Старик посмотрел на него, не скрывая презрения. Всё это пустые слова для наивных дурачков! Он, Симада Хотэко, уже не в том возрасте, чтобы надеяться на помилование. Да и по какому праву кто-то будет его судить?! Он не для того столько трудился и не собирается ни от кого ждать помилования. Тем более что он его, в общем-то, и не заслужил.

— Начнём, — сказал старик, закрывая глаза.

Он должен доделать работу, хоть она ему и не по душе. Эйко придётся умереть. Кто бы ни спас её, он лишь ненадолго продлил её существование.

Эйко закатила глаза и рухнула на пол, как подкошенная. Изо рта девушки вырвался сдавленный хрип. Хизеши растерянно глядел на неё, открывая рот, как рыба. Риота сориентировался быстрее. Он вошёл в Кава-Мидзу и там бросился навстречу старику. Но тот был намного сильнее — Риоту подняло и швырнуло в волны, невидимая сила потащила мага вглубь потока, раскручивая всё сильнее. Его словно привязали к скоростному катеру и бросили в воду. Он чувствовал, как кости сжимаются от нарастающего давления.

— Аяко! — крикнул блондин, но девушка уже свернулась на полу в позе эмбриона, закрыв глаза и обхватив руками колени — её любимая поза во время контакта с Кава-Мидзу.

Не обычного, конечно, бытового, так сказать, а серьёзного, требующего напряжения всех сил. Такого, как сейчас. Маги становились уязвимы во время перехода в Кава-Мидзу, их плотские оболочки оставались без присмотра, и у Аяко срабатывал инстинкт: желая защититься, тело само сворачивалось в позу эмбриона. Вполне объяснимое явление, как утверждал Озему Канэко.

Девушка мысленно ринулась навстречу Симаде, увлекая за собой настоящий шторм энергии. Но Хотэко встретил её сияющим багровым щитом, встопорщенным сотней длинных тонких шипов. Смертоносный водопад Аяко, принявший форму узкого клинка катаны, разбился о него вдребезги, но девушка тут же собрала новый для следующей атаки.

Тем временем Эйко билась в конвульсиях. Её тело извивалось на полу, и даже мощные руки Хизеши не могли сдержать резких ломаных движений. Изо рта девушки шла пена, как при эпилептическом припадке, и бугай с ужасом смотрел на неё, не зная, что предпринять. В какой-то миг ему пришло в голову, что в Эйко вселился ёкай, и лишь усилием воли он заставил себя не выпускать её. Отвращение смешивалось со страхом и растерянностью — таких чувств Хизеши не испытывал даже на поле боя, под шквальным огнём. А он участвовал не в одной войне.

Эйко видела сгущающийся мрак. Тени тянулись к ней, словно щупальца, обвивали руки и ноги, откуда-то доносился торжествующий каркающий хохот, а вдалеке слышался звук хлопающих крыльев.

Боль быстро охватывала тело девушки. Она не могла пошевелиться: мышцы сокращались совершенно произвольно. Кости ломило, словно они готовились взорваться изнутри. Изо рта Эйко вырвался душераздирающий вопль ужаса и отчаяния, во все стороны полетели хлопья пены.