— Вы не понимаете этого. Вы ничего не понимаете. Вы полагаете, будто я за спиной жены затеял какую-то грязную интрижку…

Он с презрением откашлялся.

— Даже и полицейскому работнику многое может быть неясным.

— Все же мы стремимся спасти жизнь особе, которая вам близка, — возразил Камерон.

Наконец Верд медленно кивнул, как бы почувствовав, что его возражения несостоятельны.

— Возможно, вы правы, — задумчиво проговорил он, — однако, я до сих пор ни с кем не говорил об этом.

— Будет достаточно, если вы обрисуете нам хотя бы общую картину, — успокоил его Камерон и стал затем напряженно ожидать, опасаясь, как бы Верд в последний момент не передумал.

Наконец Верд начал говорить, словно заново переживая события своей жизни.

— Я давно знаком с Мартиной. Я ее знал еще до того, как познакомился со своей женой. Это была моя первая любовь, и она осталась моей единственной любовью.

Он поиграл карандашом.

— Я не люблю Луизу. Это был брак по рассудку, или как там еще это называют. До этого я знал только Мартину. Но мы слишком долго ожидали. Мы были так уверены, что поженимся, что выжидали из простого легкомыслия и откладывали год за годом свою свадьбу. А потом вдруг стало поздно. Между нами возникло некое препятствие, и она не захотела выйти за меня замуж. Я ждал еще несколько лет, но она не изменила своего решения. Проходили годы и мы оба оставались одинокими. Потом она попросила меня жениться на ком-нибудь еще. Она не хотела, чтобы я и дальше оставался холостым. И поскольку я исполнял каждое ее желание, то исполнил и это. Я женился на Луизе.

— Луиза знала…

— Она не знала о Мартине. Она знала, что существует некая Мартина, но не знала, какую роль все еще играет в моей жизни эта Мартина.

Он замолчал, поиграл с карандашом и сунул его в карман.

Оба мужчины задумчиво уставились перед собой, избегая смотреть друг на друга.

— Ну вот, я вам все рассказал, — в заключение вздохнул Верд, — и сам себе показался смешным.

— К чему эти слова, — успокоил его Камерон. — Ведь, в конце концов, речь идет о жизни и смерти.

Он вынул из кармана блокнот.

— Если вы теперь сообщите мне все данные — где она живет…

— Нет, — отказался Верд, — этого я не сделаю. Я не хочу, чтобы она была посвящена в это дело.

— Но мы же должны попытаться помочь ей. Мы должны принять особые меры предосторожности…

— Вы не смогли представить мне этого дела достаточно убедительно. Вы не знаете, кто он, не знаете, где он находится и как выглядит. Это действительно самая странная история, какую я когда-либо слышал. До 31 мая и после этой даты она будет в полной безопасности. А 31 мая — критический день, когда ей должен быть нанесен удар. Это скорее похоже на прогноз погоды, нежели…

Что-то показалось ему смешным. Он не удержался, откинул голову и непринужденно засмеялся.

Камерон не пытался его остановить.

— Я вижу, что вас сразу не убедить, — сказал он, затем встал и повернулся к двери. — Ну, ничего не поделаешь. Все же у нас есть еще немного времени.

На следующий день он вернулся снова. При его появлении Верд широко осклабился:

— Вы намерены снова начать комедию?

— Я хочу вам только кое-что показать.

Камерон вынул из кармана вырезку из газеты и протянул ее Верду. Это была фотография, сделанная в морге.

Верд посмотрел на нее, все еще ухмыляясь.

— Он вам уже знаком, не правда ли?

Камерон показал пальцем на одного из мужчин.

Верд кивнул.

— Его дочь была убита.

Верд спокойно посмотрел на него.

— Это я знаю. Когда-то я случайно слышал об этом. Но какое мне до этого дело? У меня нет дочери. Мартина уже не подросток и не ввяжется в какую-либо аферу с умалишенным.

Камерон показал ему другое фото.

— И его вы знаете, не так ли? — настойчиво спросил он.

— Очень поверхностно. Я слышал, что он застрелил свою жену и себя. Вероятно, это от переживаний на войне. Если вы хотите удержать меня от попытки самоубийства…

Камерон подвинул фото ближе к нему.

— Сравните обе даты на них.

На Верда это, видимо, не произвело впечатления.

— Я вижу. Поэтому и возникла ваша идея. Но, по-моему, это просто случайность. Эти два случая разделяет время в два года.

— А в промежутке между ними случилось вот это, — терпеливо продолжал Камерон.

Верд пожал плечами.

— Бог мой, да он убил свою возлюбленную. А за это получил электрический стул как положено по закону. К чему приплетать все это?

— А даты?

— Но, прошу вас…

Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.

— Хорошо, у нас есть еще немного времени.

— Заберите с собой все это.

— Вы не хотите оставить фото?

Верд покачал головой.

— Вы теряете попусту время.