Вижу её и кидаю молнию, мираж рассеивается — это была не бабушка, просто копия, а мне в спину прилетает ледяная стрела. Успеваю возвести слабенький щит и опять уйти переходом, в этот раз совсем коротким — метра полтора.

— Плохо, внук, резерва еще на пару заклинаний осталось, ты выдохся, почему не тренируешься? — спрашивает она спокойно.

Ей то хорошо, она полноценный шаман, а не как я — фокусник, с ограниченными возможностями. Это всё равно что слепой будет пытаться повторить всё что может зрячий, ничего дельного из этого не выйдет. Меня и духи то с трудом слушают, что уж говорить об управлении энергиями.

— Некогда, работа. — отвечаю, и опять замаскировавшись, пытаюсь высмотреть противника.

— Так что там с эльфой? — опять спрашивает она.

— Там без шансов. — отвечаю, и наконец вижу её, но не нападаю — готовлю сюрприз, ведь это явно мираж, слишком открыто ходит. — Просто работа и возможно перспективы роста и денег, она из очень богатой семьи, слышала может — Веткий.

— Слышала. — говорит она, и я понимаю, что это не мираж.

Колдовское заклинание устремляется к бабушке, из-под земли её ноги опутывает ветками праха не давая сдвинуться. Каждый раз, когда она дёргается — чёрно-серые щупальца движутся всё выше, уже захватывая руки, а я спокойно выхожу улыбаясь. Но тут мне прилетает удар телекинеза сзади в спину, и я падаю прямо на бабушку, которая оказывается совсем не бабушкой, а просто очень хорошей иллюзией.

— Я тебе что говорила?! — рычит она сзади, пока я потираю спину: — Никогда не пользуйся инфернальными заклинаниями, колдовство запрещено, тебе ли не знать, и опасно — твари инферно дают силу, но забирают гораздо больше!

Следом мне прилетает по заднице ледяной удар.

— Ой-й-й, чёрт! — кричу от боли.

И меня по заднице снова бьёт льдом.

— А будешь упоминать инфернальных тварей, я тебя запорю, понял?! — кричит бабушка.

— П-о-о-онял. — говорю обиженно, потирая зад. — Что я, виноват, что ли.

— Ты виноват, что пользуешься этой силой, но не виноват, что она у тебя есть, глупая шутка твоих генов, порченная кровь. — говорит она, сплёвывая на землю. — Развивай свой резерв шамана, чаще общайся с духами, лекарские заклинаний в конце концов — ты же ими вообще не пользуешься, а мамаша твоя непутёвая, помню, мне как-то понос на три недели устроила, чуть все кишки в сортир не спустила, вот это лекарка была.

— Прости. — говорю ей примиряюще.

— Ты глаза то свои видел? — спрашивает бабушка, помогая подняться, и протягивая зеркальце. — На, полюбуйся.

Вот женщины — даже боевая орчиха с собой зеркальце носит. Смотрю в него — в глубине зрачков светится чуть заметный красный огонёк.

— Инферно. — поясняет бабушка. — Нечистая сила, твари преисподней, называй как хочешь — мы выиграли против тех, кто это использовал, две войны, миллионы жертв, а сейчас представь, что я чувствую, когда вижу, как мой прямой потомок пользуется этой силой.

Я молчу, опустив голову вниз.

— Я тебя заклинаю — только в случае смертельной опасности пользуйся этой силой, твари преисподней могут дать тебе силу, но и потребовать за это потом во много раз больше. — смотрит мне в глаза и серьёзно говорит она.

Киваю всё так же молча.

— А вообще неплохо, но тренироваться надо больше, я бабку Свету напрягу, пусть немного лекарским ремеслом с тобой позанимается, будет у тебя козырь в рукаве хоть какой то, а не вот это вот. — размышляет она, размахивая руками и наконец оттаяв: — Так что там с этой эльфой, давай подробней, и пока рассказываешь молнию вон в ту цель, вперёд, вижу уже резерв твой немного восстановился, будем концентрации учиться.

Рассказываю всё как есть, и про нашу прогулку, и про то что девушка чувствует наблюдение, и про её невероятную силу, да нежелание отца что бы она прошла инициацию. Попутно швыряю молнию за молнией в цель, указанную бабушкой, и каждый раз удары всё слабее, а я всё больше выдыхаюсь, но меня хватает до момента пока не заканчиваю рассказ.

— Странно всё это. — наконец говорит она, когда мы направляемся на выход. — Такую силищу держать, у отца денег столько что там риск минимальный, твоя бабка и мать в боевых условиях инициации проводили, да, наверное, не таких сильных, но проводили, а тут при всём этом — и якобы какой-то риск.

Заходим в дом, а на столе уже свежие блины, которые я и начинаю наворачивать, запивая квасом.

— Свет, потренируй мальчишку, покажи пару секретов лекарских. — говорит орчиха, жуя очередной блин.

— Да ты его вымотала всего, посмотри, на стуле даже тяжело сидеть парню, завтра уже. — говорит бабушка Света, кладя последний блин на тарелку.

Поев, выхожу на улицу, иду к бане — но деда там не нахожу, хотя всё уже натоплено, печь пышет жаром, поэтому направляюсь к мастерской — небольшому сарайчику прямо за домом, где и нахожу его.