Тьма. Вокруг одна Тьма — такая ласковая, приятная, обволакивающая. Мне не хочется ничего — только оставаться во Тьме. Тела нет, боли тоже нет, есть только спокойствие.

Как там было в библии Единого — «В начале была Тьма…»

Получается, что истоком всего была Тьма, потом пришёл он и создал свет. Но ведь нельзя создать что-то из ничего, верно? А значит все мы пришли отсюда, из Тьмы. Как же хорошо, что всё закончилось.

Что-то меняется, меня затягивает ещё глубже, хотя, казалось бы, уже и так я в конце пути. Но нет, снова изменения, и теперь я чувствую — сейчас я растворюсь в этой Тьме, стану её частью, отдам свои память и чувства, но сольюсь с множеством других разумных которые умерли до меня.

Мне не страшно, даже не знаю почему. Просто приходит странное осознание, что так нужно, ведь когда-то эта бесконечная сущность выплюнула меня, свою часть, в Мир а теперь призывает назад. Что-то идёт не так, я снова отдаляюсь от Тьмы, что-то забирает назад, пытается выдернуть отсюда.

— Есть! — слышу громкий женский крик. — Фиксируй!

— Не могу, опять уходит, сердце держи, сердце, вливай чистой силы! — Кричит другой, мужской голос.

«Пошли к чёрту…» — думаю я, и с силой возвращаю себя к Тьме.

Звуки снова умолкают, свет гаснет, опять хорошо и спокойно, есть время подумать, пока я не слился с бесконечностью, которая когда-то меня породила, как и всех разумных.

Суккуба уже скорее всего мертва, меня лишили всех моих сил и зная отношение в Федерации к колдунам — скорее всего это навсегда. Эльфийка — надеюсь с ней всё хорошо, и мои действия хоть кому-то принесли пользу. Жаль разумных, которые были в той клинике. Если и выжил кто, то только те несчастные, на подземных уровнях. Ровняли там военные всё с землёй очень основательно. Опять чувствую, что выдёргивает куда то, морщусь — хотя у меня нет лица, и непонятно как я это могу делать. Слышу голос бабушки орчихи:

— Если он умрёт — отправлю вас следом, что бы составили моему внуку кампанию, будете почётным эскортом.

Она рычит, судя по громоподобному голосу — сейчас её окружают молнии. Я открываю глаза и сквозь тёмную пелену вижу белые стены, какое-то оборудование, рядом с моей койкой стоят солдаты — кажется орки, совсем близко. Все с автоматами, на плече вижу шеврон — «Орская дивизия», как раз там она и служила в Орске, в своё время, прежде чем уйти на пенсию.

— Это мятеж! — вскрикивает кто-то, тоже совсем рядом. Голос неприятный, плаксивый и писклявый, даже язык не поворачивается назвать его мужским.

Вижу, как солдаты напряглись и наставили всё оружие на говорившего, орчиха рычит:

— Что ты сказал?!

— Я… — мямлит голос, но его перебивают:

— Слушай сюда, сопля федеральная, сейчас здесь тысяча разумных которые подчиняются только мне, гвардии полковнику, через пол часа сюда прибудут дополнительные силы двадцать девятой стрелковой с Урала. — я кажется даже чувствую, как запахло озоном, а в комнате стало светлее: — Ты, мразь тыловая, мне будешь вещать про измену — убивая моего внука, всё ещё действующего офицера милиции?!

Дед тоже своих с Урала похоже собрался привезти, этак они революцию устроят, власть захватят.

— Но… — опять писк откуда-то из-за угла.

— Закрой пасть и убирайся, пока я не дала приказ тебя расстрелять за измену во время военного положения. — тихо, зловещим шёпотом говорит орчиха. — Снимите с него ошейник.

Не хочу, ничего не хочу, дайте уже спокойно уйти, всё бесполезно. Слышу, как резко пищит оборудование где-то над головой. Становится больно в груди, и я снова погружаюсь во Тьму, слыша где-то, с другой стороны, от кровати:

— Сердце, бригаду реаниматоров, срочно!

Я снова во Тьме, или она во мне, не знаю как на самом деле. Интересно, а с инфернального плана создания тоже попадают сюда? Скорее всего, а значит и с суккубой всё хорошо, я очень на это надеюсь. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня она страдала. Я вообще не хочу, чтобы кто-то страдал из-за меня. Мысли снова возвращаются к эльфийке — надеюсь с ней всё хорошо, и всё было не зря. Ранений критических она не получила, сила внутри неё сохранилась, а значит её ждёт вполне себе неплохое будущее.

Бабушек и деда жалко, хорошо бы они не наделали глупостей. Я так и не подарил им наследников, и род прервался, как бы печально это не было. Мои предки — все воины, герои, с множеством наград. А я что? Обычный милицейский, участковый. Хотя после всего случившегося теперь уже вряд ли. В лучшем случае, если бы я выжил, меня ждал бы условный срок и работа грузчиком, или дворником. Не говоря уже о вечном ошейнике на шее.