Спускаемся вниз, орки идут на удивление тихо, не штурмовики, а разведчики какие-то. У подъезда все стоят и о чём-то тихо разговаривают, обсуждают. Выбрались даже Наташа с Янаей. Оборачиваются на звук открывшейся двери, и эльф присвистывает удивлённо.

— У меня дед под Гобском погиб. — рычит орчиха, нависая прямо над демонессой.

— Бывает. — пожимает та просто плечами, как будто и не обращая внимания на шаманку.

И как она интересно узнала о том, кто перед ней, ведь на девушке сейчас медальон. Вот что значит военный спец, это вам не патрульные обычные из милиции. Орчиха отвлекается, когда слышит разговор своего мужа с огром.

— Наташа?! — говорит орк удивлённо, подходя к огру.

— Ыыы, Павл! — радостно ревёт та, и аккуратно обнимает здоровяка. На её фоне он уже не кажется таким большим. — И Маш, хорошо!

Они все обнимаются, а я думаю, что нам повезло, ведь сработанная команда — это то, что сейчас нужно. И вот теперь у меня появилась надежда на то, что всё закончится хорошо.

Машина мчится по кольцевой вокруг города, я держу за руку Янаю, и мне хорошо. Возможно, в последний раз в этой жизни хорошо, никто не знает, что нас ждёт на том заброшенном заводе. Орчанка категорически отказалась лезть в десятку и сидеть рядом с демонессой. Сказала, что не для того её дед воевал, что бы такие как рогатая топтали эту землю. Суккуба никак на это не отреагировала, а я предложил Павлу садиться к нам — ему на все эти условности было плевать, он детдомовский. Орк занял полтора места, я сел в середине, и сейчас прижимался к девушке у окна. Она держала меня за руку, время от времени поглаживая ладонь большим пальцем, и чуть улыбаясь — ей тоже было хорошо.

— Павл, слушай, гранатомёт придётся оставить. — говорю ему осторожно.

— Это ещё почему?! — рычит он недовольно: — Там же какое-то старое здание.

— Во-первых — если обвалится всё, и нас завалит, что будем делать? — спрашиваю его: — А во вторых — у мага заложница, а может даже не одна.

Если ещё жива — это я уже не говорю в слух. Не хочется верить, что всё зря.

— Маш что-нибудь придумает, не беспокойся, гоблин. — рычит орк, видимо довольный тем, что снова меня обозвал.

— Слушай, чего ты всё меня гоблином называешь, а? — злюсь я: — Я вообще то тоже орк, хоть и наполовину.

— Ладно тебе, «орк», хех. — усмехается Павл, и треплет меня по голове, со словами: — Хочешь быть орком — буду звать «орк», так бы и сказал сразу.

Ничего не отвечаю, поворачиваюсь к окну и смотрю на пролетающие мимо фонари. Нас не останавливают, машины милицейские, хоть и без мигалок едем. Эльф включает радио, чтобы разогнать тишину, и оно начинает петь голосом известной эльфийки, поп-артистки, она, надрываясь, выдаёт припев своего очередного хита:

Это твой город снов

Забытое пророчество

Это мой город снов

Обитель одиночества

(Светлана Владимирская — Город Снов)

Когда сворачиваем с кольцевой, начинаем углубляться в промышленный район. По бокам вижу частные склады с вывесками, автобазы, даже один таксопарк и множество кустарных мастерских для автомобилей. Всё это кое где обнесено серыми бетонными заборами, иногда обычными сеточными. Машина останавливается, и мы начинаем выходить.

— Отсюда пойдем пешком, нечего шуметь. — говорит эльф.

Я согласно киваю, проверяю автомат и снимаю с предохранителя. Орки уже успокоились — поверили, что операция санкционирована милицией. Да ещё и деньги заплачены неплохие. По всему выходит мы их подставляем, если ничего не выгорит. С другой стороны — если операция провалится, то все будут мертвы. Так что тут как не крути, они всё равно ничего не поймут.

Вокруг щёлкают затворы автоматов, перезаряжаются пистолеты. Кое кто прыгает, проверяя как сидит разгрузка и защита. Наташа разминается, и не мудрено — столько времени провести в положении сложенного матраца. Только Яная без оружия, когда ей предложил эльф хоть что-то из имеющегося, отказалась, показывая огонь на своей ручке. Андриэль пожал плечами, и больше не предлагал.

Оглядываюсь — всё та же серость, а небо затянуло тучами, видимость очень плохая. Применяю заклинание ночного зрения, из своего маленького арсенала колдуна. Картина немного проясняется — теперь вижу всё более-менее отчётливо, хоть и потерявшее почти все цвета. Слева пустырь, тянется куда-то в даль, что там дальше — не разобрать. Справа заброшенные здания то ли бывших складов, то ли заводов, стёкла в них побиты почти все. А вот далеко впереди комплекс зданий, четыре больших трёхэтажных строения — наша цель. Света нет ни в одном видимом мне окне.

— Всё в порядке? — спрашивает демонесса, подошедшая сзади.

— Ты сняла медальон? — спрашиваю её.

— Я… — начинает она, но запинается, потом наконец отвечает: — Если что-то случится, хочу умереть собой.

— Всё будет хорошо. — успокаиваю её.