— Я не пью, — ответила она, не глядя на него.

— Нет, я имел в виду содовую или сок.

— Спасибо, я не чувствую жажды.

Дальше они шли молча. Два человека, которые еще не знали и не могли понять друг друга.

Его взгляд упал на яркую светлую рекламу.

— Может быть, вы имеете желание пойти в кино?

Она энергично воспротивилась.

— Нет, ни в коем случае. Теперь идут фильмы только о этой грязной войне.

— Я понимаю, — коротко ответил он.

Она стала сожалеть немного о своих резких манерах.

— Мне не хочется портить вам вечер, — сказала она примирительным тоном. — Почему бы вам просто не делать того, что вы хотите?

— Я делаю именно то, что хочу, — ответил он.

Их прогулка продолжалась.

— Он на войне, не правда ли?

— Мой муж? Да.

Она отвернулась от него.

Он превратно истолковал ее мысли.

— Я непригоден к военной службе, — сказал он. — У меня туберкулез. — Он улыбнулся. — Теперь вы испугались?

— Нет. Разумеется, нет.

Она уже давно догадалась об этом. Она инстинктивно поняла, что он болен этой болезнью.

— Во всяком случае, теперь вы осведомлены об этом, — сказал он, — и не боитесь меня.

— Почему я должна бояться?

— Вы прекрасно знаете, что я подразумеваю. Человек в моем положении должен радоваться, если вообще нашлась девушка, которая с ним прогуливается. Во всяком случае, он не сделает безнравственных предложений.

Он открыто посмотрел на нее и снова улыбнулся.

Она тоже улыбнулась. Она не уронила своего достоинства. Сам Бэкки признал бы это.

Они вошли в парк.

— Видите, там стоит скамейка? Вы не хотите на ней посидеть?

«Он болен, — подумала она. — Прогулка для него, возможно, тяжела. Что делать?»

Она согласилась.

Они сели на скамейку под светом фонаря.

«Я посижу недолго, — поклялась она себе. — Через пару минут я встану и мы распрощаемся».

— Расскажите мне о нем, — попросил он.

— Что я должна о нем рассказать?

— Ах, все. Что он делает, как говорит, каков он…

Она спрятала фотографию своего мужа.

— Сейчас, наверное, уже поздно? — вздохнула она со счастливым видом. — Должно быть, почти десять?

Давно уже ей не было так весело, так спокойно на душе.

Он взглянул на часы.

— Немного больше двенадцати.

Они просидели на скамейке три с половиной часа.

Он ждал ее возле их скамейки — теперь они называли ее «своей» — в парке под ярким фонарем. Она пришла торопливо, почти бегом пересекая улицу.

Он встал и они пожали друг другу руки.

— Добрый вечер, Джо!

— Добрый вечер, Зарон!

Они сели рядом, очень близко друг к другу, как старые друзья.

— Я получила от него письмо, — доверчиво сообщила она.

— Прочти его мне, — попросил он.

Она прочитала только одно или два выбранных места. Но эти места, которые она отбирала для чтения, с каждым разом становились все короче.

— Постепенно я узнаю его все лучше и лучше, — заметил он, когда она закончила чтение. — Он уже стал почти брат для меня.

— Что он скажет, если узнает, что я читала тебе его письмо?

— Не пиши ему об этом, — посоветовал он. — Это может нам все испортить. Мы оба отлично знаем, что между нами ничего нет, но он… Это может дать ему повод…

Он не закончил фразу.

— А ты не считаешь, что мы делаем что-то плохое?

— Нет. А ты?

— Нет, — решительно ответила она. — Нет. Ах, Джо, ты не понимаешь, какое для меня счастье — быть вместе с тобой! Так быстро проходит с тобой время. Я тебе о нем рассказываю, читаю тебе его письма, и это дает мне чувство, будто я нахожусь намного ближе к нему… Иногда я даже совсем путаюсь… иногда путаю тебя с ним, а его с тобой…

Она смущенно улыбнулась.

— Я тоже радуюсь, когда нахожусь рядом с тобой, Зарон. Это как-то помогает мне, ты понимаешь? Словно я в какой-то мере становлюсь обладателем кое-чего, не принадлежащего мне. Жена, счастливый брак, большое чувство к кому-то…

— Однако, мы странные люди, — задумчиво проговорила она.

— Прочти его мне, — попросил он, — пока я покурю.

Она вынула письмо из конверта, развернула его и поднесла к свету. Затем замешкалась.

— Что случилось? — с тревогой спросил он. — Почему ты не читаешь?

— Сама не знаю, — беспомощно ответила она.

— Он пишет что-нибудь обо мне?

— Нет. Я не писала ему о тебе.

Письмо упало на землю. При свете фонаря виднелись слова: «Моя любимая маленькая жена!»

— Что же тогда с тобой? — спросил он. — Почему ты плачешь?

Она всхлипнула.