Зина хотела ещё немного поносить свои косички, а потом можно будет их расплести, дать отдохнуть голове, а заодно и сделать стрижку. Всё-таки, для волос и для головы ношение таких косичек - определенная травма, поэтому подходить к этому вопросу стоит с осторожностью. И ни в коем случае не использовать слишком много материала, а тщательно контролировать его вес. Зина даже утащила из кухни весы, чтобы убедиться, что её волосам не будет слишком тяжело нести тот объём пряжи, который она вплела в них. 

В общем и целом, обе женщины остались довольны разговором. Зина видела, какие взгляды на неё бросают "подруги" и прочие леди, от которых не укрылось то, как долго с графиней беседовала королева. В большинстве своём, это были завистливые или любопытные взгляды, нашлось такжее несколько угодливых, а вот доброжелательных было совсем немного, и один из них принадлежал маркизе ди Ширле. 

Улыбнувшись, Зина подошла поприветствовать женщину, вызывающую у неё чувство глубокой симпатии и уважения своими прямотой и честностью. Та, видно, тоже была рада поговорить с Зиной. 

Возвращаясь поздно ночью в карете домой, Зина думала, что этот бал, на удивление, прошёл спокойно. А самое главное - не по сюжету книги. По книге Эжения вынудила герцога Ланттарского потанцевать с ней - и весь танец прижималась к мужчине, что делало начавшую влюбляться в собственного жениха Милену совершенно несчастной. Но Зина не танцевала сегодня с герцогом. Более того - они поговорили, и, кажется, герцог даже что-то понял. По крайней мере, он оставил Зину-Эжению в покое, и несколько раз Зина видела их с невестой танцующими. Это дарило надежду на благоприятный исход. 

Следующие несколько приёмов прошли тоже без особых происшествий. Милену больше никто не травил - казалось, местное высшее общество смирилось с тем, что она станет герцогиней, сама Зина же старалась с Миленой не пересекаться. Во избежание, так сказать. Однако была в этой бочке мёда и своя ложка дёгтя: теперь гадюшник переключился с Милены на Эжению. Леди не смогли ей простить её успех и внимание со стороны королевы, а также многочисленных любовников, которых приписывала ей молва. Но и открыто ссориться с той, что так легко создавала новые причёски и слыла на хорошем счету у Её Величества, не рисковали. А потому Зине приходилось слушать в свой адрес завуалированные оскорбления и намёки. И отчего-то в её присутствии дамы часто начинали обсуждать то герцога Ланттарского и его предстоящую свадьбу, то новые похождения графа Даниятского, то слухи о жестокости герцога Монтеберского, якобы погубившего свою супругу. При этом леди бросали на неё такие многозначительные взгляды, что не оставалось сомнений, что эти разговоры при ней затевались намеренно.

Но, если к обсуждению предстоящей свадьбы главных героев и к слухам об очередных победах Леопольда Зина относилась равнодушно - а последние её вообще забавляли, то попытки кумушек очернить герцога Монтеберского её откровенно возмущали и злили. Несколько раз Зина порывалась осадить зарвавшихся леди, но сдерживалась, понимая, что именно такой реакции они и ждут. И всё же её не могло не возмущать такое поведение. Как они могут осуждать человека, ничего не зная ни о нём, ни о той ситуации? Зина и сама не знала подробностей, но была уверена, что на подлость - и тем более, на хладнокровное убийство - герцог Монтеберский просто не способен. Слишком он благороден для этого. Зина вообще не могла представить, чтобы такой, как герцог, мог даже просто руку поднять на женщину - не говоря уже об убийстве. Да и зачем бы это ему? Его первая жена была графской дочкой - но из не слишком богатого рода. Женитба на ней и её последующая смерть не несла герцогу никакой выгоды. Вдобавок, молодая жена умерла раньше, чем успела подарить мужу наследника, так что теперь герцог вынужден вновь искать супругу. И, что удивляло Зину больше всего, так это то, что, посмаковав кровавые подробности якобы убийства герцогом первой жены, леди тут же начинали строить планы о том, как стать второй. Ни одна из тех, кто свято верил в виновность герцога, даже не подумала испугаться брака с ним. И "отвратительнейшие шрамы" их тоже не отпугнули - всё перевешивали титул и деньги. После подобных рахговоров Зине становилось до невозможного противно находиться в столь циничном и корыстном обществе, и она спешила покинуть его при первой возможности. 

Идею Зины с косичками поддержали всего несколько дам: что и говорить, всё-таки такая прическа оказалась для многих непривычной. Зато идея с накладными локонами, которые цеплялись на брейды, многим леди пришлась по душе. Особенно тем, что не обладали от природы густыми и длинными волосами, но хотели похвастаться пышными прическами. Еще для дам это был способ сменить на время цвет волос без окрашивания. Так что Зине в скором времени понадобилось ехать и скупать все натуральные волосы, которые только можно было найти в городе. Вдобавок она договорилась с продавцами, что те дополнительно дадут объявление о повышенной награде для девиц, пожелавших продать свои волосы.