Осторожно подошли, рассматривая каждого — с одной стороны вроде бы люди как люди. Разве что зрачки овальные, немного неправильная для нас форма черепа. Уж больно ровная и округлая она у них была. Пальцев на руках шесть, ногти у всех очень короткие. Глаза красные и они с ужасом смотрели на нас, не в силах пошевелиться. Одежда самая обычная, похожая на нашу форму, сквозь паутину просматривается оружие. Простенькие, вроде наших, пистолеты и мечи с кинжалами. Судя по паутине — механизм и правда вёл себя как паук. Непонятно только что он собирался с ними делать дальше, но это было уже не наше дело.

— Открывай разлом. — приказал колдуну.

Тот подошёл к стене и стал расширять проход из этого мира. Я же рассматривал с интересом иномирцев. Они ведь и правда другие, у них даже солнце другое. Возможно, тут и законы магии и физики немного по-другому работают. Хотя вроде бы заклинания сбоя не давали. Я глянул на них другим зрением и увидел у одной женщины всполох ауры — она была магом. Правда очень тусклый, почти серый — это характерно для тех, кто не проходил обучения и кому не делали первый пробой. Но она так светилась что становилось понятно — маг сильный.

Подошёл ближе, осмотрел её — полноватая, очень боится. Я её почти не мог чувствовать ментально, но видно было выражение лица. Ещё раз осмотрел остальных — нет, магом тут была только она. С такой силой — если пройдёт инициацию, может даже сама разберётся.

— Старший, пора.

— Я последний. — махнул им рукой.

Почувствовал недовольство Лиски и Кристы, но не смотрел на них. Оглянулся и дождался пока последний войдёт в разлом. Медленно дотронулся до лба женщины, закрыл глаза и попытался настроиться. Нас учили делать первичный пробой энергоскелета. Это не так сложно — очень простое воздействие. Просто надо сделать так же, как сделано у тебя. Сосредоточился и направил нужный целительный импульс в руку, одновременно инверсируя энергию. Женщина закричала, ей, кажется, стало больно, но это быстро прошло. Она взмокла, смотрела на меня непонимающе и в ужасе.

Дальше нужно было дать ей немного знаний о медитации. Снова дотронулся до лба и попытался пробиться к разуму. Сразу не получилось, но в какой-то момент всё-таки ощутил отголоски эмоций. Запустил аркан, в который вписал нужные знания. Из носа хлынула кровь, немного попало на женщину, с ней случилось тоже самое. Учить можно и так — ментально, только вот тогда и учитель, и ученик теряют часть своей жизни. Я вот сейчас, например потратил, наверное, месяца два, а то и три, как и она. И всё чтобы вложить в её память знания о медитации, через которые она сможет понять магию.

— Э-ль-ф. — показал я пальцем на себя, повторил медленно, чтобы услышали все. — Э-ль-ф.

Я скорее всего испорчу её потенциал, но она сможет стать хоть каким-то магом. То, что у них тут не умеют или забыли, как проводить инициацию — мне казалось точным. В её возрасте да с таким потенциалом — не могли не инициировать. А так я всё сделал, дал им шанс.

Или породил монстра, который заполучив такую силу — захватит власть.

Подошёл к закрывающемуся разлому, посмотрел на пленников и щёлкнул пальцами, улыбнувшись. Паутина загорелась ровно в тех местах, где держала тела несчастных. Провёл огонь по всей белёсой субстанции что их держала, стараясь не задеть тела. Все семеро осторожно задвигались и приподнялись, смотрели всё так же расширившимися глазами. Никто не хватался за оружие. Полная женщина положила руку на грудь, тронула себя и сказала:

— Aya-la.

Не знаю, что это было — может быть имя, или это на их языке значило «люди». Но кажется я не ошибся, и она была в группе главное. Может быть какая-то благородная. Я же сам приложил руку к своей груди, сказал ещё раз:

— Э-ль-ф, Тош, Э-ль-ф, Тош.

Это по большому счёту было дурачеством. Но мне грела мысль что через тысячи лет, если люди выживут здесь и одержат победу над машинами, будут меня вспоминать. Легенда как загадочный и волшебный «Э-ль-ф Тош» пришёл и спас избранных. Подарил им магию, помог выбраться из ловушки. Может даже когда-то памятник поставят великому остроухому «Э-ль-ф».

Вздохнул и сделал шаг назад с чистой совестью, чувствуя, как проваливаюсь в разлом.

На Севере похолодало, когда мы уходили, было гораздо теплее. Я лежал на холодной земле и ловил ртом снежинки. Рядом, кажется, валялись все остальные, а мне просто было хорошо. Появилось странное ощущение что я дома — в своём мире.

Никогда не думал, что эти клубящиеся темно серые и чёрные облака покажутся мне такими родными. Никогда не думал, что буду по ним очень скучать. Но нет — вижу и улыбаюсь как дурак, ничего больше не надо — я дома, я вернулся, теперь всё будет хорошо. Напала какая-то совершенно непонятная эйфория. Наверное, если человеку запретить пользоваться вилкой и через год разрешить — он почувствует тоже самое.